Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Агнон Шмуэль - Эдо И Эйнам


Шмуэль Йосеф Агнон
Эдо и Эйнам
ПРЕДИСЛОВИЕ
Одна из самых замечательных повестей Агнона, написанная им в зрелые
годы (в 1948 г.), обычно считается "закодированной", "зашифрованной" и
трудной для понимания. Эта повесть показывает нашему читателю другое лицо
Агнона, как замечал критик (Г. Вайс): "Есть два Агнона: Агнон романа
"Сретенье невесты", повестей "Во цвете лет" и "В сердцевине морей", а есть
совсем другой Агнон: Агнон повести "Эдо и эйнам".
1
Гергард(1) Грайфенбах и его жена Герда(2), мои добрые друзья, уезжали
из Святой земли отдохнуть малость от ее тягот и посетить родных в странах
изгнания. Пришел я благословить их в путь и увидел, что они объяты тревогой.
Удивительным показалось мне это. Образ жизни у них степенный, и доход
имеется, и друг с дружкой живут они в согласии и ничего не делают
необдуманно. И коль надумали ехать, наверняка заранее устранили все препоны
и преграды. Но почему же они мрачны и встревоженны?
Сидели мы за чаем и толковали о странах, которые они собирались
посетить. Не много стран открыто перед ними. С времен войны сузился мир
вкруг нас и поредели страны, что открывают ворота путешественникам, да и те
места, что не заперлись, как в тюрьме, не привечают гостей. И все же
смышленый путешественник сумеет себя поволить.
Пока говорили мы, не отступала от них тревога. Прикинул я так и этак,
но опоры догадкам не находил. Подумал я: эти люди - мои друзья, я вхож в их
дом, а после волнений 1929 года, когда разрушили арабы мой дом и остался я
без крыши над головой, приютили меня Грайфенбахи в своем дому, и в лихие
дни, когда выходил человек в город, а вернуться домой не мог, потому что
англичане внезапно вводили комендантский час, - ночевал я несколько раз у
них в доме. Сейчас вижу я, что они тревожатся, спрошу-ка я, что их тревожит.
Но затруднился я слова для вопроса подобрать. Вижу я, что госпожа Грайфенбах
сидит и озирает комнату, будто старается наглядеться всласть и признать,
коль увидит снова. И так озирая комнату, заговорила она как бы про себя:
уезжать трудно и возвращаться трудно, да еще как бы не захлопнул наш дом
ворота перед нашим носом и не пришлось бы разбираться с самозахватчиками.
Завершил Грайфенбах речи Герды и сказал: славные времена настали, когда
и в крыше над головой нельзя быть уверенным. Как откроешь газеты - все пишут
о самовольных захватах. Выйдешь на рынок - говорит тебе Имярек, что
вселились самозахватчики в его дом. До того дело дошло,
(1) Гергард - в 1948 году, в разгар межэтнической усобицы в Палестине,
Агнон писал "Эдо и эйнам" в доме Гергарда Гершона Шолема, крупнейшего
знатока Каббалы, уехавшего с супругой за границу. Хотя какие-то черты Шолема
перешли к героям повести, Агнон и Шолем отмежевывались от прямых
отождествлений.
(2) г... - текст повести начинается с буквы "г" (третьей буквы
еврейского - и греческого - алфавита), равно как и почти все имена
собственные в повести. Прочие имена собственные начинаются на букву "Э". В
символике Агнона буква "Г" была связана с материальным миром, а буква "Э"
(как в эдо и эйнам) - с духовностью. "Э" (так я транслитерирую гортанный
звук 'AIN) - первая буква имени 'Агнон (мне следовало бы писать ЭГНОН), а
"г" - вторая.
что опасается человек выйти погулять, а вдруг тем временем захватят его
дом. Нам особо следует опасаться, дом наш стоит на отшибе, вдалеке от
города. Правда, сдана одна комната доктору(3) Гинату(4), но проку от него
нет, потому что дома он редко бывает, и когда мы уезжаем, остается





Содержание раздела