Азимов Айзек - Галька В Небе
Айзек АЗИМОВ
ГАЛЬКА В НЕБЕ
1. МЕЖДУ ДВУМЯ ШАГАМИ
За две минуты до своего внезапного исчезновения Джозеф Шварц
прогуливался по приятным ему улицам пригородного Чикаго, цитируя про себя
Браунинга.
В некотором смысле это было странно, поскольку Шварц едва ли
производил впечатление человека, увлекающегося поэзией. Он выглядел именно
тем, кем был: портной на пенсии, которому серьезно не хватало того, что
сегодняшние умники называют "общим образованием". Благодаря своему
стремлению к знаниям, он много читал. И хотя его чтение носило
бессистемный характер, Шварц знал много "отовсюду понемножку": память у
него была великолепная.
Например, Браунинга он в молодости читал дважды и, конечно же, помнил
прекрасно. Большая часть была ему непонятна, но эти три строчки стали
особенно дороги в последние годы. И он вновь повторил их про себя в этот
яркий солнечный день 1949 года.
"Со мною к радости иди!
Все лучшее ждет впереди,
Жизни конец, если ты упустил начало..."
Теперь Шварц полностью ощущал их смысл. После юношеской борьбы за
жизнь в Европе, и позднее, в Соединенных Штатах, безмятежная обеспеченная
старость была особенно приятной. У него была хорошая жена, две удачно
вышедшие замуж дочери и внук - для утехи в эти последние лучшие годы. О
чем еще можно было беспокоиться?
Правда, существовали еще атомные бомбы и все эти разговоры о третьей
мировой войне, но Шварц верил в лучшие черты людей и в то, что они не
допустят еще одной войны и того, чтобы Земля когда-либо увидела ад
разъяренного атома. Поэтому он снисходительно улыбался детям, мимо которых
проходил, и мысленно желал им быстрого и не слишком трудного пути через
юность к тому лучшему, что впереди.
Он поднял ногу, чтобы переступить через куклу, лежащую посреди
тротуара. Спокойно опустить эту ногу ему было не дано...
В другой части Чикаго находился институт ядерной физики, и работавшие
в нем люди также имели свои теории относительно моральных качеств
человека, но понимали и то, что инструмент для измерения этих качеств до
сих пор не создан. Размышления на эту тему зачастую ограничивались
упованием на некие высшие силы, которые помогут предотвратить попытки
людей превратить изобретения человечества в смертоносное оружие.
Удивительно, что человек, проявляя необузданное любопытство в
исследовании атома, способного погубить в считанные секунды половину
человечества, обладает столь же удивительной способностью рисковать
собственной жизнью ради спасения другого человека.
Как-то доктор Смит, проходя мимо полуоткрытой двери одной из
лабораторий, вдруг заметил в ней странное голубое свечение. Химик, бодрый
молодой человек, насвистывая, наклонял мензурку, почти до краев
наполненную жидкостью, в которой медленно оседал, постепенно растворяясь,
белый порошок. Собственно, почти ничего не происходило, но Смит
инстинктивно почувствовал тревогу.
Вбежав в комнату, он схватил линейку и сбросил ею на пол стоявший на
печи тигель. Послышалось шипение расплавленного металла. Смит
почувствовал, как на лице у него выступили капли пота.
Химик ошеломленно уставился на бетонный пол, на котором уже застыли
брызги серебристого металла.
- Что случилось? - с трудом выговорил он.
Смит пожал плечами. Он сам еще ничего не понимал.
- Не знаю. Скажите... Чем вы занимались?
- Ничем, - пробормотал химик. - Это всего лишь необработанный уран. Я
производил электролиз меди... Понятия не имею, что могло случиться.
- И все же что-то случилось, молодой человек, я видел свечение вокруг
этого тигля. А это значит, возникла жесткая радиация. Та
