Аллен Стиви - Общественное Порицание
Стиви Аллен
Общественное порицание
Фантастический рассказ
В тот день 9 сентября 19.. года небо было затянуто облаками, и в толпе,
что волновалась у стен стадиона, люди глядели вверх, а потом косились на
своих соседей и говорили:
- Надеюсь, дождя не будет...
Прогноз, переданный по телевидению, обещал легкую облачность без
осадков. Было тепло. Потоки людей выливались из подземки, двигались от
остановок автобусов и автомобильных стоянок, заполняли пространство у
стадиона. Подобно цепочкам муравьев люди проходили через турникеты,
подымались по лестницам, расползались по трибунам, спускались по проходам.
Шарканье ног, смех и суета, влажные от возбуждения ладони... Толпа
заполняла бетонную чашу. Некоторые забегали в туалеты, другие запасались
кока-колой, третьи принимали из рук одетых в униформу служащих бесплатные
программки.
В этот особенный день вход был бесплатный. Билетов не продавали. Просто
в газетах и по телевидению дали объявление, и на него откликнулись 65 000
человек.
Конечно, газеты уже несколько недель предполагали, что это должно
случиться. Во время всего процесса, даже когда еще только избирался состав
присяжных, репортеры туманно намекали на неизбежный исход. Но официально
объявили только вчера. Телевизионная сеть слегка опередила газетчиков. В
шесть часов вечера Представитель правительства сделал пятиминутное заявление
с экранов телевизоров по всей стране.
- Мы все с большим вниманием следили, - сказал Представитель, одетый в
серый костюм (двубортный пиджак, гармонирующий с его исполненным достоинства
обликом), - за ходом процесса профессора Кеттриджа. Сегодня утром присяжные
вынесли вердикт виновности. Этот вердикт в течение часа был подтвержден
Верховным Судом, и в целях экономии времени Белый дом решил сделать обычное
срочное официальное заявление. Завтра состоится Общественное Порицание.
Время - 2.30 пополудни. Место - Янки-стадион в Нью-Йорке. Ваше
сотрудничество искренне приветствуется. Те, кто живет в Нью-Йорке...
Голос продолжал дальше, уточняя детали, и нынешним утром ранние выпуски
газет пестрели обычными в таких случаях снимками с подписями типа: "Пара из
Бронкса - самая первая", "Студенты прождали всю ночь, чтобы увидеть
Порицание", "Ранние пташки"...
К половине второго на стадионе не осталось ни одного свободного места,
и люди стали заполнять немногочисленные проходы. Специальные отряды полиции
начали перекрывать входы; был отдан приказ блокировать близлежащие улицы и
закрыть доступ к стадиону. Разносчики шныряли в толпе и продавали холодное
пиво и сосиски с булочками.
Фредерик Трауб сидел почти в центре западного сектора и с интересом
разглядывал деревянный помост в середине поля. Он был в два раза больше
ринга для профессионального бокса. В центре помоста было небольшое
возвышение, на котором стоял простой деревянный стул.
Слева от него стояли несколько стульев для должностных лиц. На краю
помоста, так сказать у рампы, находилось подобие аналоя с несколькими
микрофонами. С помоста свисали знамена и флажки.
Толпа начинала зловеще гудеть.
В две минуты третьего из туннеля, ведущего к раздевалкам, вышла
небольшая группа людей. Толпа зажужжала еще громче, затем разразилась
аплодисментами. Люди осторожно вскарабкались по ступенькам деревянной
лесенки, кучкой промаршировали по платформе и уселись на расставленные для
них стулья. Трауб огляделся по сторонам и с интересом отметил, что высоко
вверху, в ложе для прессы, загорелся мигающий красный свет телевизионных
к
