Андреевский Петре - Крот
Петре Андреевский
Крот
Перевод с македонского Е. Верижниковой и Ж. Гилёвой.
Этот странный, странный балканский мир. С ним читатели журнала
"Иностранная литература" познакомились в последние годы по причудливым
картинам сочиненной Милорадом Павичем реальности, по лирическим миражам Горана
Петровича и мрачным фантазиям Данилы Киша. Видимо, в этом прекрасном крае,
который и поныне раздирают жестокие страсти и смертельная вражда, что-то
пробуждает необузданное воображение. Суровая правда жизни сочетается с
вымыслом и в рассказах македонского писателя Петре Андреевского, его сборник
"Все лики смерти", откуда взяты публикуемые ниже рассказы, заставляет
вспомнить - и не только из-за названия - "Энциклопедию мертвых" Д. Киша.
Петре Андреевский - признанный в своей стране поэт и прозаик. Он удостоен
всех самых престижных премий в Македонии. За свои шестьдесят с лишним лет он
написал множество стихотворений, рассказов и несколько романов. Короткий
рассказ - квинтэссенция его стиля, его поэтики. Сюжеты часто взяты автором из
недавнего прошлого, но, судя по событиям, происходящим в последнее время в
странах, составлявших прежнюю Югославию, злая судьба, как крот в рассказе
Андреевского, неотвратимо преследует живущих в них. Трудно не согласиться с
характеристикой, которую дают сборнику его издатели: "В рассказах Андреевского
есть и наш македонский простор, и подлинные человеческие судьбы, и
поразительная способность автора соединять реальное с нереальным, открывая
каждый раз новый лик смерти и новые истины жизни".
М. Тарасова
КРОТ
Все вокруг слышали о кроте, но никто не знал, откуда взялось это скверное
и вредное животное. Уже несколько лет он хозяйничал в огороде Данаила
Кордановского. И за все это время Данаил ни разу не порадовался урожаю. Едва
посадит он перец и помидоры, как крот тут же до них доберется. Прямо напасть
какая-то, чума подземная. Не дает ни корни пустить, ни ростки выгнать.
Случалось, Данаил Кордановский не узнавал своего огорода. Грядки разорены,
борозды засыпаны, лунки разрыты. Ужас и тоска охватывали Данаила. Будто крот
перерыл его самого, вскопал ему грудь, перепахал легкие. Будто его всего
исколошматили, разворотили, выпотрошили. И никак не мог понять, почему это
крот вредит только ему. Может, если бы он забирался и в соседние огороды,
Данаилу было бы не так обидно. Потому как общая беда вроде не так тяжела. Одно
горе утешается другим, одно другое облегчает. Но все соседские огороды были
целехоньки и весело зеленели.
Придет, бывало, Данаил Кордановский в свой огород и только моргает,
вот-вот заплачет. Особенно как увидит жалкие квелые стебельки перца и
помидоров, подрытые и поваленные, точно им кто колени перебил. И, конечно, с
увядшими листьями. У некоторых корешки подъедены, будто их ножницами обрезали.
И как ему, проклятому, удается столько земли перелопатить, сетовал Данаил
Кордановский, да еще и все корни повыдирать? И почему он не лазает по чужим
огородам, думал Данаил, или ему здесь медом намазано? Он все пытался угадать,
где прячется крот, пока еще ничего не посажено. Здесь ли пережидает зиму или
следит откуда-то издали? И как это он следит, если ничего не видит? Или у него
есть какая-нибудь постоянная связь с огородом? Уж не доносит ли ему кто обо
всем, что тут делается? Только оживет огород, а кто-то побежит и доложит
кроту. И крот приходит, чтобы перевернуть все. Исподтишка, никем не
замеченный. Хоть бы раз увидеть его крохотное розовое рыльце и лопаточки на
его ко
