Аскильдсен Хьелль - Все Хорошо, Пока Хорошо
prose_contemporary Хьелль Аскильдсен Все хорошо, пока хорошо ru no О. Дробот OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2004-07-10 http://book.pp.ru/ OCR BiblioNet 13EA4632-8BDD-4EB6-8BE3-48667686114D 1.0 v 1.0 – создание fb2 OCR Альдебаран
Все хорошо, пока хорошо Текст Москва 2002 5-7516-0329-Х Kjell Askildsen Det var pint sa lenge det varte-1 Хьелль Аскильдсен
Все хорошо, пока хорошо
* * *
Туман стоял до пятого этажа. А выше пятого этажа не было ничего. Ничего интересного. По улице хотя бы сновали люди, быстро, чтоб не замерзнуть.
Казалось, их гонят неотложные дела, а они просто спасались бегством от холода.
Для всех это был вечер как вечер. Ничего необычного. Все уже бывало. Вчера ли, год назад, но бывало.
Только у Георга все сложилось иначе. В его безвременье ничего не происходило. А все для него занимательное переместилось выше пятого этажа – попряталось за туман.
Он сверился с часами и вошел в стеклянные матовые двери «Золотой звезды». Он подошел к барной стойке, все табуреты были заняты. Двойной коньяк, заказал он. Бармен узнал его, кивнул.
Освободилось место, Георг сел. Он расстегнул пальто, с наслаждением взвесил в руке тяжелый стакан. Он тянул глоток за глотком, вкус казался то мерзким, то отменным.
Рядом освободились еще два табурета, их оккупировали юнцы в кожаных куртках. Один нескладно долговязый. Он заказал два коньяка.
У его приятеля недоставало уха. Они успели выпить где-то до «Золотой звезды» и вели себя слишком шумно.
– Разве я виноват? – спросил верзила.
– Ясный перец, нет. Этот придурок сам нарвался.
– Скажи?! – приободрился долгомерок. – Он обозвал меня проклятым вылупком капитализма. Прикинь? Назвать меня вылупком, да еще капитализма. Конечно, я ему двинул.
Ты видел?
– Видел. Он шарахнулся башкой о каменную лестницу, да там и остался, а изо рта кровь пошла. Это я помню. Тогда мы сделали ноги.
Вот это я точно помню, что мы сбежали.
– Может, мы зря свалили так быстро, надо было сначала привести его в чувство? Оставить доходягу на пустой улице это как-то слишком, нет?
– Поделом ему, – успокоил безухий. – Не хватало еще дожидаться там неприятностей на свою задницу.
В большом длинном стекле позади стойки отражалась дверь в бар. Когда в ней показалась Рут, Георг обернулся к ней. Она подошла, улыбаясь:
– Привет.
– Привет.
Он слез с табурета, уступая место ей. Она села, а он предложил:
– Может, поищем столик в ресторане?
– С удовольствием.
Они вошли в дверь с надписью золотом РЕСТОРАН. Оркестр играл «The mani love», они устроились у самого танцпола.
– Что будешь пить, – спросил Георг, подзывая официанта,
– Вермут, – сказала Рут.
– Полбутылки вермута и один коньяк, – заказал Георг. Он смотрел на Рут в упор; под глазами у нее легли круги.
– Прости за вчерашнее, – сказал он.
– Давай забудем.
– Хорошо. Договорились.
Появился официант. Оркестр смолк.
– Это я была виновата, – сказала она.
Он не поднял на нее глаз и не ответил.
– Непонятно, чего я обиделась, – сказала она.
– Я не хотел тебя обидеть, я не для того сказал.
– Я знаю, – сказала она. – Забыли так забыли.
– Твое здоровье. Скол.
– Скол.
Они выпили. Но его тянуло покопаться во вчерашнем, забыть не получалось.
– Я сказал это не в обиду тебе, – завел он снова. – Но когда я увидел, как ты оскорбилась, то знаешь – обрадовался. Мне нравится причинять тебе боль.
Он не сказал ничего больше. Не взглянул на нее. Он допил коньяк и поставил стакан в центр стола. Он предложил ей сигарету. Она не сводила с него глаз.
Мерцавших беспокойством.
– Ты меня разлюб
