Балмер Кеннет - Ключ К Айруниуму
Кеннет БАЛМЕР
КЛЮЧ К АЙРУНИУМУ
1
Всю свою жизнь он смутно отдавал себе отчет в том, что вещи вокруг
него исчезают без всякой причины. На его крещении, как ему рассказывали с
дружеским хохотом, вода исчезла из купели. "Высохла в жаркую погоду,
старик!" - таково было официальное объяснение, но все равно это было очень
странно.
В школе его учителя-оставшиеся в его памяти безликим стадом - никогда
не могли понять, почему книги, линейки, карандаши и другие несхожие
предметы, принадлежащие Престину, должны были быть в ограниченном
количестве, или почему школьные кабинеты, в которых он занимался,
испытывали недостаток в наглядных пособиях. Но так как он проводил
половину своего времени в Соединенных Штатах, а другую-в Англии, то он
получал образование более на практическом опыте, чем по устойчивой
академической системе.
Направляясь на ожидающий его в Лондонском аэропорту самолет, будучи
уже взрослым человеком, имеющим работу, он знал, что это его никогда не
волновало. Он не беспокоился. Он всегда знал, что он собирался делать: он
собирался стать летчиком, как его отец.
Над Престином, естественно, безжалостно насмехались из-за его имени:
Роберт Инфэми Престин [infamy - бесчестный]. Все, что можно было
произвести из этого, доставалось ему. Инициалы на его дорожных сумках
(написанные внутри) были R.I.P. [rip - распутник]. Любой авиатор превратил
бы это в интригу, но это его тоже не беспокоило. Любая его мысль обретала
крылья, уносила его прочь в открытую голубизну, проносилась с ним через
эфирные небесные королевства. Он никогда особо не беспокоился о чем-то
другом. Он никогда, к примеру, не интересовался девушками.
Поэтому, когда он увидел темноволосую девушку в короткой юбке, с
длинными ногами, столь неосмотрительно поднимающуюся на борт самолета
вместе с другими пассажирами, он - безусловно, единственный мужчина там,
поступивший таким образом - больше заинтересовался Трайдентом с его тонким
и мощным, элегантным хвостовым опереньем.
Неизбежно и без сознания потери времени Престин перепроверил свой
ручной багаж, как только уселся. Опять-таки, без проявления удивления или
его отсутствия он обнаружил, что все осталось при нем: портативная пишущая
машинка, портфель, магнитофон, журналы. Он, возможно, потерял один или два
листка, но это не имело большого значения. Он с сильным интересом ожидал
предстоящую выставку в Риме. Италия всегда согревала его-физически,
ментально и, если он сдержанно принимал ее, то и духовно.
Как авиационный журналист, он нашел себе нишу в летающем мире,
который в ином случае из-за его не отвечающего требованиям зрения был бы
навеки закрыт перед ним. Он никогда не забудет того всеобъемлющего ужаса,
охватившего его после первого отказа. Королевским Военно-Воздушным Силам,
как ему вежливо, но твердо объяснили, требовались молодые люди с
безупречным зрением.
Все остальные тесты он прошел с легкостью.
Он нацепил на нос свои очки без оправы и вытряхнул бумаги, отыскивая
"Флаинг Ревью". Он решил держаться настороже. Как раз сейчас он
использовал журнал как прикрытие для реакции его тела на заработавший
внизу реактивный двигатель.
Кто-то сел рядом с ним, и, не поднимая глаз, он автоматически
подвинулся, хотя это было совершенно не нужно в сверх-роскошном салоне
Трайдента.
В Риме ему будет хорошо. Там еще не слишком жарко, хотя он испытывал
наслаждение от жары и долго носил свитера после того, как его более
современные американские друзья одевались во что-то более легкое во вре
