Беккет Сэмюэль - Пьесы Разных Лет
СЭМЮЭЛ БЕККЕТ
Пьесы разных лет
От переводчика
Одна из уже опубликованных по-русски пьес Беккета называется "Про
всех падающих". Слова взяты из Сто сорок четвертого псалма: "Господь
поддерживает всех падающих и восставляет всех низверженных". Название
покрывает, мне кажется, и предлагаемую подборку, да и все творчество
Беккета. Он не требует: "Меня любите за то, что я умру", он, наоборот,
за то, что они умрут, любит своих несчастных героев, и еще за то, что
родились на этот свет и в темном промежутке - уже не жизнь и пока не
смерть - на пустой и глубокой, неподвижно вибрирующей сцене дрогнут от
холода и ждут, и не дождутся Годо.
Рассказывают, что Беккет незадолго до смерти ушел в дом престарелых,
чтобы не обременять собою жену, а потом каждый день бегал к ней на сви-
данье. Если этого не было, стоило выдумать такой типично беккетовский
финал, как - в случае чего - стоило бы выдумать самого Беккета, потому
что без этой ритмической, ищущей слов немоты, без этого многозначного,
как поэзия, парадоксального и гаерски-трагического, как жизнь, задумчи-
вого, заступнического, гениального бормотания очень трудно, не правда
ли, себе представить то, что принято называть современной литературой.
Беккет неукоснительно сам переводил свои французские вещи на английс-
кий и наоборот, при этом с сумасшедшей изобретательностью выкидывая -
хозяин барин - такие коленца, что представителю скромной переводческой
профессии остается только завистливо ахать, глядя на то, что позволено
Юпитеру. В силу сказанного, по моему убеждению, тексты Беккета нельзя
переводить иначе как с оригинала. Пьесы "Каскандо" и "Шаг" переведены с
французского, остальные пьесы - с английского.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЕНТА КРЭППА
Пьеса в одном действии
Поздний вечер в будущем.
Комната Крэппа.
На авансцене небольшой столик с двумя ящиками, открывающимися в сто-
рону зрительного зала.
За столом, глядя в зал, то есть по другую сторону от ящиков, сидит
усталый старик - Крэпп.
Черные порыжелые узкие брюки ему коротки. В порыжелом черном жилете -
четыре больших кармана. Массивные серебряные часы с цепочкой. Очень
грязная белая рубашка без воротничка распахнута на груди. Диковатого ви-
да грязно-белые ботинки, очень большого размера, страшно узкие, остроно-
сые.
Лицо бледное. Багровый нос. Седые лохмы. Небрит.
Очень близорук (но без очков). Туг на ухо.
Голос надтреснутый. Характерные интонации.
Ходит с трудом.
На столе - магнитофон с микрофоном и несколько картонных коробок с
катушками записей.
Стол и небольшое пространство вокруг ярко освещены. Остальная сцена
погружена во тьму.
Мгновение Крэпп сидит неподвижно, потом тяжко вздыхает, смотрит на
часы, шарит в кармане, вытаскивает какой-то конверт, кладет обратно,
опять шарит в кармане, вытаскивает связку ключей, поднимает к глазам,
выбирает нужный ключ, встает и обходит стол. Наклоняется, отпирает пер-
вый ящик, заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает катушку с запи-
сями, разглядывает, кладет обратно, запирает ящик, отпирает второй ящик,
заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает большой банан, разглядыва-
ет его, запирает ящик, кладет ключи в карман. Поворачивается, подходит к
краю сцены, останавливается, поглаживает банан, чистит, бросает кожуру
прямо под ноги, сует кончик банана в рот и застывает, глядя в пространс-
тво пустым взглядом. Наконец, надкусывает банан, поворачивается и начи-
нает ходить взад-вперед по краю сцены, по освещенной зоне, то есть не
больше четырех-пяти шагов, за
