Белль Генрих - Молчание Доктора Мурке
Генрих Белль
Молчание доктора Мурке
Пер. - С.Фридлянд.
Каждое утро, едва переступив порог Дома радио, доктор Мурке выполнял
одно упражнение экзистенциальной гимнастики: он вскакивал в кабину
непрерывно движущегося лифта "патерностер", но вместо того, чтобы выйти на
третьем этаже, где помещалась его редакция, проезжал выше - мимо
четвертого, пятого, шестого, и всякий раз, когда пол кабины поднимался над
уровнем шестого этажа, сама кабина перемещалась в пустом пространстве, а
смазанные маслом цепи и кряхтящий ворот с лязгом и скрипом переводили ее
из подъемной шахты в спусковую, Мурке испытывал страх; в страхе смотрел он
на это единственное, ничем не приукрашенное место во всем здании, а когда
кабина, приняв нужное положение и миновав страшное место, начинала плавно
спускаться мимо шестого, пятого, четвертого этажей, Мурке облегченно
вздыхал. Он знал, что страх его ни на чем не основан, что ничего плохого с
ним не случится, да и не может случиться, а если даже и случится, если
даже на худой конец он будет как раз наверху, когда лифт остановится, то и
тогда он просидит в кабине час, ну от силы два, только и всего. В кармане
у него всегда лежит какая-нибудь книга, есть и сигареты, но с тех пор, как
стоит Дом радио, другими словами, за три года лифт еще ни разу нигде не
застревал. Случалось, что лифт ставили на проверку, и тогда приходилось
отказываться от привычных четырех с половиной секунд страха. В такие дни
Мурке нервничал и у него было скверное настроение, как у человека,
которому не удалось позавтракать. Четыре с половиной секунды страха были
ему необходимы, как другим необходимы кофе, овсянка или фруктовый сок.
На третьем этаже, где помещался отдел культуры, он выскакивал из лифта
в наилучшем расположении духа. Такое расположение знакомо всем, кто любит
свою работу и хорошо с ней справляется. Отперев дверь редакции, он
неторопливо подходил к своему креслу, усаживался в него и закуривал
сигарету: он всегда первым являлся на службу. Он был молод, неглуп и
чрезвычайно обходителен; и даже его высокомерие, которое по временам
давало себя знать, даже это высокомерие ему легко прощали, зная, что,
во-первых, он неглуп, а во-вторых, изучал психологию и успешно защитил
диссертацию.
Но вот уже целых два дня Мурке по некоторым причинам воздерживался от
обычной порции страха на завтрак: он приходил к восьми, тотчас мчался в
студию и принимался за работу, так как получил от главного редактора
задание отредактировать два записанных на пленку выступления великого
Бур-Малотке о сущности искусства в соответствии с указаниями самого
Бур-Малотке. Дело в том, что Бур-Малотке, которого увлек общий религиозный
подъем 1945 года, вдруг "среди ночи", по его собственному выражению,
"обуяли сомнения религиозного порядка", он вдруг осознал свою долю вины за
религиозный уклон, в который впало немецкое радиовещание, а потому решил в
двух своих получасовых выступлениях о сущности искусства вычеркнуть часто
встречающееся там слово "бог" и заменить его формулировкой, более
соответствующей тому образу мыслей, которого Бур-Малотке придерживался до
1945 года, Бур-Малотке предложил главному заменить слово "бог" выражением
"то высшее существо, которое мы чтим", но снова наговаривать всю пленку не
пожелал и просил только вырезать слово "бог" и вклеить вместо него слова
"то высшее существо, которое мы чтим". Бур-Малотке состоял в дружеских
отношениях с главным, но не дружбой объяснялась уступчивость шефа:
Бур-Малотке был не
