Берден Боб - У Тебя Свои Проблемы, У Меня - Свои
Боб Берден
У тебя свои проблемы, у меня - свои...
Я человек больной. Меня нельзя допускать к работе, которую они мне
поручили - но разве против них попрешь? Моя миссия - ходить по домам и
предлагать людям купить пылесосы.
Пылесосы! Какая нелепость. Должно быть, кто-то ошибся, я ведь еще не
выздоровел от своей болезни. Я высказал свои возражения менеджеру, но он
сказал, что я импозантный, смекалистый молодой человек и у меня все
получится отлично.
Затем, когда я повернулся, чтобы уйти, он ущипнул меня за задницу.
Я пукнул.
Эта программа для трудоустройства абсолютно не подходит для таких, как
я. Для людей, которых выписали из психушки, толком не долечив! Они
говорят, что теперь я нормальный, говорят, что я и мухи не обижу.
Но нет, очевидно, я - жертва бюрократической ошибки. Какой-нибудь
тыквоголовый чиновник бездумно подмахивал бумажки, коротая свой скучный
день. Глупцы послали меня торговать пылесосами, а ведь меня по-прежнему
донимают страшные сны, я вижу видения, слышу голоса и веду себя
неадекватно. Я ловлю себя на том, что кричу безо всякой на то причины. Я
ловлю себя на том, что начинаю строить рожи, как только собеседник отводит
от меня взгляд. Я ловлю себя на том, что пишу ужасно мелким почерком -
даже сам потом разобрать не могу.
Не гожусь я для этой работы.
Увидев воду, я начинаю бояться, что в ней утону. Увидев птиц - что они
ни с того ни с сего спикируют на меня, выклюют мне глаза и сожрут их.
Иногда, когда люди разговаривают со мной, я часто не понимаю их слов -
кажется, будто они изъясняются не по-нашему, а порой фразы просто
сливаются в какую-то кашу; позже я не могу вспомнить, что, собственно, мне
говорили.
Иногда я вдруг замираю - ноги точно прирастают к тротуару - и глазею на
какое-нибудь пятнышко на асфальте, не понимая, откуда оно взялось и из
чего состоит.
Я очень опасаюсь, что в любой момент у меня могут отвалиться ступни.
Пока нашу бригаду торговых агентов развозят по распределенным между
нами улицам, я пребываю в глубокой задумчивости. Когда машина подъезжает к
моей улице, мной овладевает тоскливое, зловещее предчувствие. Вылезаю из
машины - теперь я один - стою на тротуаре; машина отъезжает, и я один, а
вокруг насколько хватает глаз - никого. Оглядываюсь по сторонам.
Слышу шум из распахнутых окон: радио, телевизоры; на перекрестке, в
нескольких кварталах от меня, улицу пересекает машина. Мне хочется
швырнуть пылесос наземь, размазать его по асфальту, но я пока держусь.
Мой первый дом - старый, обшарпанный, многоквартирный - выглядит вполне
обычно. Возможно, в нем найдутся два-три человека, которые захотят купить
пылесосы. Да, здорово было бы в конце рабочего дня заявиться и сообщить,
что продал больше всех. На учебных занятиях - всю прошлую неделю - я
держался особняком и старался помалкивать. По-моему, они и не подозревают,
что я безумец, большинство - точно не подозревает, и меня это вполне
устраивает.
Эти дома были построены после Второй мировой войны и заселены
свеженькими, оптимистично настроенными молодыми супругами, которые только
начинали становиться на ноги. Трижды в неделю они ходили в кино, а
питались исключительно мясом, запеченным в духовке. Спустя двадцать лет
дома превратились в трущобы. Теперь, после капремонта, они вновь полны
свеженькими, оптимистично настроенными молодыми супругами.
В бесконечные послеполуденные часы каждая лестничная клетка в
многоквартирном доме - лестничная клетка в гробнице. За дверьми, в могилах
- призраки, отголоски
