Берковец Иржи - Аутосонидо
Иржи Берковец
Аутосонидо
Ключ загремел в замке, тяжелые кованые двери со скрипом открылись, и
Педро вошел. В узкой сводчатой комнате было почти темно. Луис высек огонь.
Мерцающий свет озарил голые стены, сверкнул на струнах лютни, висевшей над
убогим ложем, и упал на темные корешки книг, аккуратно расставленных в
нише. Педро подошел к окну. Из патио доносился сильный пряный запах
кампанулы, на угасающем кобальте горизонта заблистали первые звезды.
Тихий аккорд, прозвучавший навстречу спускающейся ночи, задрожал и
вылился в новую гармонию: звуки, вначале еле слышные, постепенно
усиливались, слетая со струн под волшебной рукой мастера. Только один
человек во всей Таррагоне мог так исполнить "Фантазию" Сантильяны - Луис
Агиляр.
Педро оглянулся. Лютня висела на стене. В углу, у стола, Луис склонился
над небольшой деревянной шкатулкой с круглой рифленой крышкой, из которой
торчало диковинное приспособление, заканчивающееся пергаментной воронкой.
Крышка медленно вращалась, и из аппарата неслись звуки лютни Агиляра.
Луис с улыбкой посмотрел на пораженного Педро. Затем нажал на какой-то
рычажок, диск остановился, и музыка сразу оборвалась. Луис ловко снял
диск, положил на его место другой, и тот, щелкнув, пришел в движение.
Педро застыл на месте. Ему казалось, что в мгновение ока комната
наполнилась топотом и кашлем толпы. Следом зашумел ошеломляющий поток
человеческих голосов. Педро зашатался, с трудом удержав крик ужаса. С
широко раскрытыми глазами, почти теряя сознание, он дрожал, весь во власти
необычного ощущения.
Лишь спустя несколько минут Педро осознал, что слышит пение, да он уже
разбирал слова "Kyrie eleison" [Господи, помилуй (греч.)]. Голоса
скрещивались и сливались, то приближаясь, то удаляясь, усиливались и
ослабевали. Похоже на хорал в храме Тринидада, мелькнуло в голове Педро,
ну, конечно, вот сложный переход басовой партии... да ведь это...
- Мистерия из Элхе, - вздохнул он облегченно.
- Рад, что ты узнал произведение и место, где оно исполнялось, - сказал
Луис, когда музыка отзвучала и в комнате стало удивительно тихо.
- Разумеется, это церковь в Элхе, помещение с прекрасной акустикой, где
ясно слышны все слова песнопения; Поэтому-то я и решил испытать аппарат
именно там. В Элхе я участвовал в хоре на пасхальном богослужении. На
репетициях мне удалось спрятать записывающий аппарат под кафедрой.
Только сейчас Педро пришел в себя.
- Открой же мне наконец, что это за чудесный аппарат, который может
вобрать в себя и вновь издать звук лютни и человеческого пения?
- Это мое аутосонидо, - улыбнулся Агиляр, - плод давней мечты, долгих
размышлений, попыток и трехлетнего упорного, неустанного труда. Погляди! -
Луис развернул на столе чертежи и рисунки. - Вот механизм, который
передает звук спиральным углублениям на вращающейся пластинке, покрытой
особой древесной смолой... Вначале я крутил их вручную, но, когда дон
Эстебан привез мне из Германии "el huevo de Norimberk" [яйцо из Нюрнберга
(исп.)], карманные часы магистра Петра Геле, я использовал их скрученную
стальную упругую пружинку как источник равномерного движения... видишь,
заводится вот здесь этим ключом!
Педро с жадностью просматривал чертежи.
- Да, конечно... хитроумно... и при этом удивительно просто, воронка
заканчивается пленкой с острым кончиком... Скажи на милость, как ты до
этого додумался? Я имею в виду принцип устройства, понимаешь?
Агиляр вытащил откуда-то запыленную бутылку манзанильи.
- Это длинная история, - сказ
