Блок Роберт - Во Веки Веков И Да Будет Так !
Роберт Блок
Во веки веков и да будет так!
Перевела с английского Е. Ванслова
Во веки веков. Вечно.
Неплохо жить вечно, если вы это можете себе позволить,
А вот Сьюард Скиннер мог.
- Блоков памяти потребуется не меньше миллиарда,- сказал доктор Тогол.- А
может, и больше.
Сьюард Скиннер, услышав примерный подсчет, и глазом не моргнул. Когда
человек прощается с жизнью, моргание, как и всякое другое телесное движение,
требует мучительного усилия. Скиннер из последних сил собрался было
заговорить, но у него вырвался лишь сиплый шепот.
- Проталкивайте план. Да поторапливайтесь!
План вынашивался десять лет, и последние два года Скиннер умирал, так что
доктор Тогол поторапливался.
Долго-долго Сьюард Скиннер был самым богатым из живущих людей.
Немногочисленные окрестные старожилы могли припомнить время, когда он был у
всех на виду и его в шутку называли Межпланетным повесой. По слухам, у него на
каждой планете было по женщине.
Но для большей части межпланетной публики, для молокососов, совсем не
помнящих те далекие времена, имя Сьюарда Скин-нера ничего не значило. В
последние годы он полностью отказался от каких бы то ни было контактов с
внешним миром.
Если Скиннер был самым богатым человеком, то доктор Тогол - несомненно,
самым выдающимся ученым. И этих двоих неизбежно объединила общая любовь к
богатству.
Для чего богатство нужно было Скиннеру, никто не знал. Что оно значило для
доктора Тогола, было совершенно ясно: оно служило орудием для научных
исследований. Неограниченные фонды были ключом к неограниченному
экспериментированию. Вот так Тогол и Скиннер и стали партнерами.
За последние десять лет доктор Тогол развил свой план, а у Сьюарда
Скиннера развился неоперабельный рак.
И вот план был готов как раз тогда, когда Скиннер был готов.
Скиннер преставился.
И снова ожил.
Как хорошо оказаться живым, особенно после того, как ты умер! Чудится, что
и солнце греет лучше, и мир выглядит ярче, и птицы поют нежнее. Пусть даже
здесь, на Эдеме, солнце искусственное, и свет подается с помощью особых
приспособлений, и пение птиц вырывается из механических глоток.
Но сам-то Скиннер живой!
Он сидел на террасе своего большого дома на холме и, наслаждаясь делом
своих рук, смотрел вниз, на простирающийся вдали Эдем. Унылый маленький
спутник, этот запущенный, лишенный растительности мирок - Скиннер купил его
много лет назад- теперь преобразован в миниатюрное подобие Земли, напоминавшее
ему родной дом. Под ним простирался город, очень похожий на тот, в котором он
родился; здесь, на вершине холма, стоял большой особняк, в точности
воспроизводящий самое лучшее жилище, которое у него когда-либо было на Земле.
А вот там виднелся комплекс лабораторий доктора Тогола и внизу, в
подземелье...
Скиннер прогнал эту мысль.
- Принесите мне что-нибудь выпить,- сказал он.
Скиннер-камердинер кивнул и пошел в дом, и велел Скиннеру-дворецкому
приготовить коктейль. Никто больше не пил алкогольных напитков, ни у кого
больше не было ни камердинеров, ни дворецких, но Скиннер так пожелал, он
вспомнил, как жили в давно прошедшие времена, и намеревался таким же образом
жить и впредь. Отныне и навсегда.
Выпив коктейль, Скиннер велел Скиннеру-шоферу отвезти его в город. По
дороге он смотрел из минимобиля по сторонам, наслаждаясь проносящимися
картинами. Скиннер и всегда-то наблюдал за людьми, а теперь деятельность этих
людей представляла для него совершенно особый интерес. Скиннеры в других
минимобилях, когда он проезжал мимо них
