Бова Бен - Незначительный Просчет
Бен Бова
Незначительный просчет
Натан Френч был чистым математиком. Он работал в лаборатории,
оседлавшей калифорнийский холм на самом берегу океана, но его кабинету
окна не досталось. И понятно почему: в то время как лаборатория
зарабатывала на исследованиях по водородной бомбе, Натан корпел над
уравнениями, которые позволяли сэкономить горючее при посылке человека на
Луну. А когда лаборатория добилась выгодного контракта по программе лунных
исследований, Натан углубился в проблему борьбы с загрязнением воздуха.
Внешне Натан совсем не напоминал математика. Он был высокого роста,
костлявый, любил играть в гандбол, когда волновался, немного шепелявил, а
лицом напоминал лошадь. Во всем, что не касалось математики, он был чист и
наивен. Если им овладевала новая идея, он начинал часто щуриться, что
отнюдь не свидетельствовало о повышенной нервозности или излишнем
самомнении, - как ни в чем не бывало он продолжал скалить лошадиные зубы в
доброй улыбке.
В тот день, когда лаборатория заключила свой первый контракт на
исследования по изучению загрязнения воздуха (с правительством штата
Калифорния), истинные интересы Натана, естественно, занесли его совсем в
другую сторону.
- Пожалуй, не исключено, - заявил он шефу лаборатории, доброму старику
Манигриндеру, - что существует возможность предсказывать землетрясения.
Манигриндер помигал сквозь толстые бифокальные очки и добродушно
ответил:
- Ну что же, Натан, дружище, думайте. Вы ведь знаете, что мне всегда
интересно наблюдать, как человек познает свою Вселенную.
Не успел Натан покинуть роскошный кабинет шефа, как тот извлек свое
пузатенькое тело из мягкого плюшевого кресла и подошел к окну. Кстати, в
его кабинете было два окна: одно позволяло любоваться прекрасной панорамой
Тихого океана, другое выходило на автомобильную стоянку, так что
Манигриндер всегда знал, кто из его сотрудников опоздал на работу.
За стоянкой автомобилей (между прочим, большинство машин были далеко не
новыми, так как последние несколько лет дела лаборатории шли не блестяще),
частично скрытый эвкалиптами и поросший зеленой травой находился на
удивление прямой обрыв высотой фута в четыре. Он тянулся, подобно
вытянутой ступеньке, во всю длину лабораторного корпуса и дальше, за
заброшенную, покрытую розовой штукатуркой церковь, что стояла на самой
вершине холма. Этот поросший травой вал носил название разлома
Сан-Андреас.
Манигриндер нередко глазел на разлом из своего окна, мысленно
репетируя, что будет делать, когда начнется землетрясение. Нет, он не
трусил, просто отличался предусмотрительностью. Как-то раз подземный
толчок случился в самый разгар совещания. Манигриндер пулей выскочил в
окно, пронесся через автомобильную стоянку и оказался по ту сторону
разлома (на его восточной, безопасной стороне), прежде чем люди, вдвое его
моложе, успели подняться на ноги. Сотрудники лаборатории еще долго
обсуждали необыкновенную подвижность косолапого толстячка.
С той поры минул ровно год. Машин на стоянке прибавилось, появились и
новые. Загрязнение воздуха стало модной темой, особенно после ужасных
смогов в Сан-Клементе. К тому же лаборатории удалось заполучить несколько
небольших, не требующих особых усилий контрактов от ВВС, а между тем
стоимость их была раз в шесть выше, чем лаборатория получала от
исследований загрязнения воздуха.
Манигриндер откинулся в мягком кресле, стараясь придать своему лицу
заинтересованный и в то же время независимый вид - сделать это было
нелегко, потому
