Бредбери Рэй - Чикагская Бездна
literature_short Рэй Бредбери Чикагская бездна ru NewEuro ne@vyborg.ru FictionBook Tools v2.0, Book Designer 4.0 04.03.2004 9AF698A6-B2FD-4023-8C38-00A47F1BBFA6 1.0 Рэй Бредбери
Чикагская бездна
Этот старик забрел в почти безлюдный парк под тусклым апрельским небом в полдень, вместе с легким ветерком, тянувшим откуда-то из воспоминаний о зиме. Его волочившиеся ноги были в покрытых желто-коричневыми пятнами обмотках, волосы длинными седыми патлами торчали во все стороны, как и его борода, в которой прятался рот, казалось дрожавший от неистребимого желания откровенничать.
Он медленно посмотрел назад, словно там, в сгрудившихся руинах, в беззубом силуэте города, потерял столько вещей, что никак не мог сообразить, что именно. Ничего не найдя, он побрел дальше, пока не нашел скамьи, на которой в одиночестве сидела женщина. Окинув ее изучающим взглядом, он качнул головой, присел на дальнем уголке скамьи и больше не смотрел на нее.
Три минуты он сидел с закрытыми глазами, рот его не переставал шевелиться, голова двигалась, словно носом чертила в воздухе единственное слово. Дописав, он открыл рот и внятно, отчетливым голосом произнес его:
– Кофе.
Рот у женщины приоткрылся, она оцепенела.
Узловатые пальцы старика запрыгали, разыгрывая пантомиму на невидимой салфетке у него на коленях.
– Ключиком – раз! Ярко-красная банка с желтыми буквами! Сжатый воздух – с-с-с! А теперь протыкаем фольгу – ш-ш-ш!
Как змея!
Словно от пощечины, женщина мотнула головой и с ужасом, как зачарованная, уставилась на двигающийся язык старика.
– Запах, аромат, благоухание. Налитые, темные, дивные бразильские зерна, свежий помол!
Вскочив на ноги, шатаясь, как подстреленная, женщина нетвердо шагнула прочь.
Старик широко раскрыл рот: "Нет, я…"
Но она уже побежала, и вот ее нет.
Старик вздохнул и поплелся по парку, пока не подошел к скамье, на которой сидел молодой человек, поглощенный заворачиванием сушеной травы в маленький квадратик тонюсенькой бумаги. Нежно, почти ритуально его тонкие пальцы расправляли траву, он с дрожью свернул трубочку, сунул ее в рот и, как загипнотизированный, прикурил. Он откинулся назад, зажмурился от вожделения, вбирая ртом и легкими странный вонючий воздух.
Старик проследил за унесшимся с полуденным ветерком дымком и произнес:
– "Честерфилд".
Молодой человек изо всех сил стиснул коленки.
– "Рейлиз", – произнес старик. – "Лаки страйкс".
Молодой человек уставился на него.
– "Кент". "Кул". "Мальборо", – произнес старик, не глядя на него. – Были такие сигареты. Белые, красные, янтарные, цвета зеленой травы, небесно-голубые, чистого золота, с красным пояском из пленки наверху, с треском срывали вместе с целлофаном, и синяя марка госпошлины…
– Заткнись, – буркнул молодой человек.
– Покупаем в аптеке, у газировщицы, в подземке…
– Заткнись…
– Успокойся, – сказал старик. – Знаешь, это я от твоего дыма задумался…
– Нечего задумываться, – молодой человек повернулся так резко, что самокрутка выпала и рассыпалась на его коленях. – Смотри, что из-за тебя наделал!
– Извини. Такой чудный день, такой дружеский.
– Никакой я тебе не друг.
– Мы все теперь друзья, иначе зачем же жить?
– Друзья? – фыркнул молодой человек, бесцельно перебирая рассыпавшуюся траву и бумажку. – Может, и были "друзья" тогда, в семидесятые, но сейчас…
– Семидесятые. Ты, наверное, еще малышом был. Тогда еще были "Баттер фингерз" в ярко-желтой обертке. "Бейби руфс". "Кларк Барз" в оранжевом фантике. "Милки уэйз" – будто все мироздание проглатываешь – звезды, кометы, метеоры.
Вкусно.
– Вовсе
