Брэдбери Рэй - Куколка
Рэй Брэдбери
КУКОЛКА
Рокуэллу не нравилось, как пахло в комнате. Его не столько раздражал
запах пива, исходящий от Макгвайра, или запах усталого, немытого тела Харт-
ли, сколько специфический запах насекомого, исходящий от лежащего на столе
обнаженного одеревеневшего тела Смита, покрытого зеленой кожей. Еще пахло
смазкой от непонятного механизма, мерцающего в углу небольшой комнаты.
Человек Смит был трупом. Рокуэлл раздраженно поднялся со своего
стула и сложил стетоскоп.
- Мне надо вернуться в госпиталь. Срочные дела. Ты же понимаешь,
Хартли. Смит мертв уже восемь часов. Если тебе нужна дальнейшая информа-
ция, назначь посмертную...- Он остановился, поскольку Хартли поднял дрожа-
щую костлявую руку. Хартли указал на труп, каждый дюйм которого был по-
крыт хрупкой твердой коркой зеленого цвета.
- Послушай еще, Рокуэлл. Последний раз. Пожалуйста.
Рокуэлл хотел возразить, но вместо этого вздохнул, сел и приложил
стетоскоп к телу. Приходится обращаться вежливо со своими коллегами - вра-
чами. Садишься, прижимаешь стетоскоп к холодной зеленой плоти, притворя-
ясь, что слушаешь...
Маленькая, плохо освещенная комната как будто взорвалась. Взорва-
лась в одном холодном зеленом движении. Оно ударило по ушам Рокуэлла, как
тысяча кулаков. Оно потрясло его. Он увидел, как его пальцы дернулись над
лежащим трупом. Он услышал пульс.
Глубоко в потемневшем теле стукнуло сердце. Оно прозвучало, как эхо
в морских глубинах.
Смит был мертв, неподвижен, мумифицирован. Но в самой середине
этой безжизненности жило его сердце. Жило, ворочаясь, как маленький, не ро-
дившийся еще ребенок!
Сильные пальцы Рокуэлла, пальцы хирурга, снова вздрогнули. Он на-
клонил голову. Рокуэлл был темноволос с проблесками седины. Приятное, с
правильными чертами лицо тридцатипятилетнего мужчины. Он слушал еще и
еще. По его щекам струился холодный пот. Это было невероятно.
Одно сердцебиение каждые тридцать пять секунд. И дыхание. В это
нельзя было поверить, но тем не менее один вздох каждые четыре минуты. Сла-
бое движение грудной клетки. Температура тела? 60 F.
Хартли неприятно рассмеялся.
- Он жив. Да, он жив. Ему почти удалось меня одурачить несколько раз.
Я сделал укол адреналина, чтобы ускорить этот пульс, но безуспешно. Он в та-
ком состоянии уже двенадцать недель. И я не мог больше держать это в секрете.
Вот почему я позвонил тебе, Рокуэлл. Это противоестественно.
Невозможность происходящего привела Рокуэлла в невероятное возбуж-
дение. Он попробовал поднять веки Смита и не смог, они были оплетены кожи-
стыми чешуйками так же, как и рот и ноздри. Смит не мог дышать.
- И все же он дышит.- Голос Рокуэлла был неживым. Он рассеянно уро-
нил стетоскоп, поднял его и посмотрел на свои трясущиеся руки.
Хартли, высокий, изнуренный, нервный, склонился над столом.
- Смит не хотел, чтобы я тебя звал. Я все равно позвал. Смит предупре-
ждал меня не делать этого. Всего час назад.
Глаза Рокуэлла расширились.
- Как он мог предупреждать тебя? Он же не может двигаться.
Лицо Хартли, с тяжелым подбородком, обострившееся, с прищуренны-
ми серыми глазами, нервно передернулось.
- Смит думает. Я знаю его мысли. Он боится, что ты расскажешь о нем
всему миру. Он ненавидит меня. Почему? Я хочу убить его, вот почему. Вот.-
Хартли, как слепой, нащупал блеснувший голубой сталью револьвер в своем
измятом, запятнанном пальто.
- Мэрфи! Возьми его. Возьми, пока я не разрядил его в это дурацкое те-
ло!
Мэрфи отшатнулся с выражением испуга на своем толст
