Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Брэдбери Рэй - Удивительная Кончина Дадли Стоуна


Рэй Бредбери
Удивительная кончина Дадли Стоуна
- Жив!
- Умер!
- Живет в Новой Англии, черт возьми!
- Умер двадцать лет назад!
- Пустите-ка шапку по кругу, и я сам доставлю вам его
голову!
Вот такой разговор произошел однажды вечером. Завел его
какой-то незнакомец, с важным видом он изрек, будто Дадли
Стоун умер. "Жив!" - воскликнули мы. И уж нам ли этого не
знать? Не мы ли последние могикане, последние из тех, кто в
двадцатые годы курил ему фимиам и читал его книги при свете
пламенеющего, исполнившего обеты разума?
Тот самый Дадли Стоун. Блистательный стилист, самый
величественный из всех литературных львов. Вы помните,
конечно, как вас ошеломило, сбило с ног, как затрубили трубы
судьбы, когда он написал своим издателям вот эту записку:
Господа, сегодня, в возрасте тридцати лет, я покидаю свое
поприще, расстаюсь с пером, сжигаю все, что создал,
выбрасываю на свалку свою последнюю рукопись. На том привет
и прости-прощай.
Искренне Ваш Дадли Стоун.
Гром среди ясного неба.
Шли годы, а мы при каждой встрече опять и опять
спрашивали друг друга:
- Почему?
Совсем как в рекламной радиопередаче, мы обсуждали на все
лады, что же заставило его махнуть рукой на писательские
лавры - женщины? Или вино? А может, его попросту обскакали
и вынудили прекрасного иноходца сойти с круга в самом
расцвете сил?
Мы уверяли всех и каждого, что, продолжай Стоун писать,
перед ним померкли бы и Фолкнер, и Хемингуэй, и Стейнбек.
Тем печальнее, что на подступах к величайшему своему
творению писатель вдруг отвернулся от него и поселился в
городе, который мы назовем Безвестность, на берегу моря,
самое верное название которому - Былое.
Почему?
Это так и осталось загадкой для всех нас, кто различал
проблески гения в пестрых страницах, вышедших из-под его
пера.
И вот несколько недель назад, однажды вечером, поглядев
друг на друга, мы задумались над безжалостной работой
времени, над тем, что лица у всех у нас все больше обмякают
и все заметней редеют волосы, и вдруг нас взбесило, что
нынешняя публика ровным счетом ничего не знает о Дадли
Стоуне.
"Томас Вулф, - ворчали мы, - прежде чем ухнуть в пучину
вечности, по крайней мере вовсю насладился успехом. И по
крайней мере критики толпой глядели ему вслед, точно
огненному метеору, прорезавшему тьму.
А кто нынче помнит Дадли Стоуна, кто помнит кружки, что
собирались вокруг него в двадцатые годы, неистовство его
последователей?"
- Шапку по кругу, - сказал я. - Я скатаю за триста миль,
ухвачу Дадли Стоуна за шиворот и скажу ему: "Послушайте,
мистер Стоун, что ж это вы нас так подвели? Почему за
двадцать пять лет не удосужились написать ни одной книги?"
В шапку накидали звонкой монеты, я отправил телеграмму и
сел в поезд.
Сам не знаю, чего я ожидал. Быть может, что на станции
меня встретит высохшая мумия, бледная тень, дряхлый старец
на неверных ногах, с еле слышным, будто шелест осенних трав
на ночном ветру, голосом. И когда поезд, пыхтя, подкатил к
платформе, я внутренне сжался от тоскливого предчувствия.
Сумасбродный простофиля, я сошел на безлюдной захолустной
станции, в миле от моря, не понимая, чего ради меня сюда
занесло.
Доска у железнодорожной кассы заросла толстым слоем
всевозможных объявлении, их, видно, из года в год наклеивали
или набивали одно на другое. Сняв несколько геологических
пластов печатного текста, я наконец нашел то, что мне было
нужно. Дадли Стоун - кандидат в члены Совета округа, в
шерифы, в мэры! Его фотографии, выцветшие от солнца





Содержание раздела