Бучер Энтони - Поиски Святого Аквина
Энтони Бучер
Поиски Святого Аквина
Епископ Римский, глава святой католической апостольской
церкви, наместник Христа на Земле - одним словом, папа -
смахнул мокрицу с заросшего грязью деревянного стола и,
сделав еще один глоток грубого красного вина, продолжил:
- В определенном смысле, Фома, - тут он улыбнулся, - мы
сейчас даже сильнее, чем во времена процветания свободы и
нашего величия, за которые по-прежнему произносим молитвы
после каждой мессы. Мы знаем - так же, как знали наши
далекие предки, скрывавшиеся в римских катакомбах, - что те,
кто из нашей паствы, истинно из нас, что они преданы святой
церкви, потому что искренне веруют в братство человека под
покровительством божьим, а отнюдь не потому, что это поможет
их политическим планам, социальным амбициям или деловым
контактам.
- "...ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от
Бога..." - тихо процитировал Фома из святого Иоанна.
Папа кивнул.
- Мы, можно сказать, возродились во Христе, но пока нас
еще слишком мало. Слишком мало, даже если включить в это
число горстки тех, кто привержен не нашей вере, но все же
признает Бога, следуя учениям Лютера, Лао-цзы, Гаутамы Будды
или Джозефа Смита. И слишком много еще на свете людей, что
проходят по жизни и умирают, так и не услышав ни разу
проповеди святого Евангелия, - одни лишь циничные
славословия Технархии. Именно поэтому, Фома, ты должен
отправиться на поиски.
- Но, ваше святейшество, - возразил Фома, - если слово
божье и божья любовь не обратят их в веру, на что годятся
святые и чудеса?
- Я, кажется, припоминаю, что сын Божий тоже выразил
однажды подобные сомнения, - пробормотал папа. - Однако
природа человеческая, какой бы нелогичной она ни
представлялась, все же часть божественного промысла, и нам
следует потакать ей. Если знамения и чудеса приведут
заблудшие души к Господу, тогда нам непременно нужны и
знамения, и чудеса. А кто послужит этой цели лучше, чем
легендарный Аквин? Право же, Фома, не стоит так скрупулезно
копировать сомнения своего тезки. Собирайся в путь.
Папа приподнял край шкуры, закрывавшей дверной проем, и
прошел в другую комнату. Фома последовал за ним. Время
было позднее, тавернам в эти часы уже давно положено
закрыться, и поэтому большой зал пустовал. Сонный хозяин
постоялого двора вскочил, потом опустился на колени, чтобы
поцеловать перстень на руке папы. Поднявшись на ноги, он
перекрестился и тут же украдкой огляделся по сторонам,
словно боялся, что его вдруг увидит контролер лояльности,
затем молча указал на дверь, ведущую к хозяйственным
постройкам. Оба священника вышли на улицу.
От рыбацкой деревни на западе доносился мягкий шелест
прибоя. На южном небосклоне высыпали чистые яркие звезды,
но к северу они казались гораздо слабее: мешало устойчивое
сияние, исходившее от развалин города, который некогда
назывался Сан-Франциско.
- А здесь твой боевой конь, - произнес папа с едва
заметной усмешкой.
- Боевой конь?
- Мы, возможно, бедны и гонимы, как ранние христиане, но
время от времени нам перепадают кое-какие блага от наших
тиранов. Я приготовил для тебя робосла - подарок одного из
главных технархов. Подобно Никодиму, он творит добро
украдкой, но это наш тайный приверженец, обращенный в веру
тем самым Аквином, которого ты отправляешься искать.
"Здесь" походило на безобидную поленницу, укрытую от
непогоды. Фома сдернул покров из шкур и в задумчивости
оглядел изящные функциональные обводы робосла. Затем,
улыбнувшись, он водрузил свои скудные дор
