Вебер Дэвид - Хонор Харрингтон 05 (Флагман В Изгнании)
Дэвид Вебер — Флагман в изгнании
(Хонор Харрингтон – 5)
Капитан Хонор Харрингтон, лишенная корабля и фактически изгнанная с Мантикоры, вынуждена заниматься политикой на отдаленной планете Грейсон. Врожденное чувство долга заставляет ее возглавить местный космический флот. И вовремя — безопасность планеты, расположенной, казалось бы, далеко от театра боевых действий, — всего лишь иллюзия...
Предисловие редактора
Вы, уважаемые читатели, наверняка заметили самое бросающееся в глаза исправление, из сделанных мною. Переводчики этой замечательной серии переименовали главную героиню в Викторию, а я “вернул” ей собственное имя: Хонор.
Проблема в том, что, в отличие от Веры, Надежды и Любви, нет русского имени Честь*. [Хонор (honor) — честь (англ.).] Хонор превратили в Викторию явно под воздействием первой книги (“Космическая станция Василиск”). Да, вполне подходящее имя для той, кто способна буквально вырвать победу.
Однако, во-первых, ее боевой путь — не есть цепочка блестящих побед. Будет разное, в том числе и плен. Единственное, что ей никогда не изменит — это Честь.
И, во-вторых, большая часть книг серии имеет в названии игру слов, которую, к сожалению, невозможно адекватно передать по-русски и в которой обыгрывается значение имени Хонор.
Д.Г.
Роджеру Желязны,
джентльмену, ученому, рассказчику и другу,
которого я знал так недолго
Пролог
Хэмиш Александер, Зеленый адмирал КФМ, тринадцатый граф Белой Гавани, сидел на флагманском мостике Корабля Ее Величества “Королева Кейтрин” и смотрел на экран. Центральное светило системы Найтингейла, звезда класса G3, выглядело как белое яркое пятнышко, а единственная обитаемая планета системы была слишком далеко отсюда, чтобы увидеть ее без увеличения. На экране, отражавшем курс корабля, планету условно обозначал зелено-голубой огонек.
Вражеские корабли, отделявшие “Королеву Кейтрин” от планеты, на экране выглядели сыпью красных точек. Белая Гавань внимательно рассматривал это красное заграждение.
Флот Народной Республики Хевен уже несколько часов знал о прибытии мантикорцев, но пока не предпринимал ничего особенного. Хевы просто выстроились между боевой группой Александера и ее целью и двинулись навстречу — так, чтобы перехватить врага глубоко внутри гиперграниц системы.
Таким образом, хоть адмирал и получил инициативу, он мало что мог предпринять. Противник знал его цель, находился внутри его курса и мог там оставаться. Хуже того, вражеские корабли держались ровным строем, не пускаясь в ставшие уже привычными неуклюжие маневры.
Превосходство сил хевов составляло четыре к трем, и их оптимальное размещение и поведение не позволяло надеяться на какие-то хитрые тактические ходы. Единственное, во что оставалось верить Александеру — это в качественное превосходство своих кораблей. Если он не мог ни расколоть, ни обойти хевенитов, он готов был встретить их лицом к лицу.
Он снова проверил расстояние, потом связался с командирским мостиком “Королевы Кейтрин”.
— Ну что ж, капитан Гольдштейн, можете открывать огонь.
— Есть, милорд,— отчеканил капитан Фредерик Гольдштейн, и из установок правого борта “Королевы Кейтрин” вырвался первый мощный залп.
Одновременно дали залп и остальные корабли Двадцать первой линейной эскадры, и все восемь супердредноутов одновременно задействовали подвески, которые буксировали за кормой. Их примеру последовали дредноуты Восьмой и Семнадцатой эскадр, и три тысячи двести ракет с импеллерными двигателями помчались сквозь пять с половиной миллионов километров вакуума.
Белая
