Велинский Ярослав - Эпидемия
Ярослав Велинский
Эпидемия
Автобус занесло на повороте. Водитель негромко выругался.
- А вот раньше всю машинерию в лошадиных силах меряли, - ни с того ни с
сего сказал широкоплечий мужчина со значком "Космосервис" на лацкане и
засмеялся.
- Ну и что? - сердито отозвался водитель.
- Ничего! Лошадиные силы! Как вспомню, так вздрогну...
- Кое-кто уже и не вспомнит и не вздрогнет, - криво улыбнувшись, сказал
водитель.
Сидящий на заднем сиденье старик потер сухие ладони, кашлянул и
произнес:
- Моя невестка... - и замолчал.
К нему обернулись.
- Моя невестка, - наконец продолжил он, - каждый год машины меняла, так
теперь места себе не находит, ножками ей неохота ходить.
Снова замолчал, а потом радостно, на весь автобус гаркнул:
- Доездилась!
И захихикал.
Рядом со стариком сидел мужчина с бесцветными, навыкате глазами, в
очках и с портфелем в руках. Одним словом - интеллигент. Он раскрыл было
рот, желая вступить в разговор, но передумал, протяжно вздохнул и снова
уткнулся в стекло.
- Значок не продадите? - спросил водитель широкоплечего.
- Нет.
- Ну, обменяемся!
- Нет, - односложно повторил тот.
- Где достал? Стащил, что ли?
- Ну да! - обиделся широкоплечий. - Вчера с Марса на "Титанике"
вернулся!
- А-а, - протянул водитель и тут же встрепенулся: - Кто ж это додумался
так вашу посудину назвать? Был, помнится, такой дизель, сто лет назад в
океане булькнул.
- Не было тогда дизеля, - вмешался старик. - Тогда пар был.
- Да что хочешь, а только три тысячи человек - бульк! - заключил
водитель и крутанул баранку.
Пассажир с портфелем наконец подал голос:
- Тысяча пятьсот семнадцать. А спаслось тысяча семьсот одиннадцать
человек.
- Да? - вежливо удивился широкоплечий. - А у нас на "Титанике" тридцать
семь душ, и все живы, правда, связь отказала, три месяца болтались глухо.
Вернулись, а здесь...
- Не знали, что у нас творится?
- На Луне первым делом об этом сообщили. Новость номер один.
- Хорошо вам, в космосе, - закряхтел старик. - А здесь столько людей
угробилось, на сто "Титаников" наберешь! С другой стороны, и хорошего было
мало, детского лица неделями не увидишь, все в противогазах! Выхлоп стены
разъедал! - он махнул рукой и умолк.
В автобусе стало темно. Сильный ветер поднимал бурые тучи ржавчины над
остовами автомобилей, гудел и выл, раскачивая искореженные металлические
клочья, гнал по бетонному полотну стеклянную крошку...
- Как там, на Марсе? - спросил водитель.
- Солнца маловато.
Некоторое время все молчали. Автобус преодолевал спуски и подъемы,
осторожно объезжая груды лома, грязные, маслянисто блестящие пятна и
белесые полосы битого стекла.
Когда проезжали мимо горы покрышек, старик засопел, пересел вперед и,
обернувшись к сидевшим в салоне, заявил:
- А ведь я в эпицентре был! Правда, до меня тогда ничего не дошло, мне
уж потом объяснили.
- Что вы говорите? - привстал интеллигент с портфелем и тут же от
толчка снова упал на сиденье.
- А то! У меня бензоколонка на тридцать пятом шоссе была. Неплохо
зарабатывал, сейчас столько на овощах черта с два выжмешь, хотя, конечно,
для здоровья овощи полезнее бензина.
- Так что же там у вас произошло? - блестя очками, спросил интеллигент.
- Славный был денек, - вздохнул старик. - Погода хорошая, машины одна
за другой ко мне на колонку заворачивали. Тут подъезжает Боулдер на своем
"мицубиси"...
- Хорошая была машина, - подхватил водитель, - теперь таких не увидишь.
- Почему не увидишь? - ответил широкоплечий. - У меня в гараже,
напри
