Воррес Йен - Последняя Великая Княгиня
Йен Воррес
Последняя Великая Княгиня
Предисловие Ее Императорского Высочества
Великой Княгини Ольги Александровны [Эти стоки
продиктованы Великой княгиней Йену Ворресу незадолго до ее
кончины 24 ноября 1960 года.]
Автор настоящей книги, господин Йен Воррес, убедил меня на
закате моей жизни в том, что мой долг, как перед историей, так
и перед моей семьей поведать о подлинных событиях, связанных с
царствованием последнего представителя Дома Романовых. Столь
жестокая в отношении к членам моей семьи судьба, возможно,
намеренно щадила меня столько лет, чтобы дать мне возможность
нарушить обет молчания и защитить мою семью от стольких клевет
и кривотолков, направленных против них. Я благодарна Всевышнему
за то, что он дал мне такую возможность у преддверия могилы.
Меня печалит лишь одно: я не увижу эту книгу опубликованной.
По причине многих моих недугов за преклонностью лет у меня
нет возможности написать эти мемуары лично. Свыше года в
длительных беседах мы обсуждали все стороны и события моей
жизни вместе с господином Ворресом, который пользуется
полнейшим моим доверием. Я предоставила в его распоряжение все
письма и фотографии, которые находились в моем распоряжении, и
я сообщила ему все сведения, необходимые для создания настоящей
книги.
Пусть эти страницы правдиво осветят два царствования Дома
Романовых, столь безжалостно искаженные небылицами и
"творениями" безответственных писателей. Пусть книга господина
Ворреса даст возможность читающей публике произвести переоценку
хотя бы некоторых лиц и событий, тесно связанных с одной из
самых великих и трагических Династий Европы.
Предисловие
В 1958 году я начал подготовку к выставке произведений
византийского искусства в Торонто. разумеется, я знал, что в
Куксвилле, милях в десяти от города живет Великая княгиня Ольга
Александровна. Я предполагал, что у нее найдутся какие-то
русские иконы, но, должен признаться, отправился в это
недальнее путешествие без всякой надежды на успех. Мне было
известно, что Великую княгиню постоянно осаждают праздные
туристы, а также журналисты, охочие до сенсаций. Я также слышал
о ее любви к уединению. Даже не был уверен, что меня пустят на
порог ее жилища. Лишенная состояния изгнанница, она по-прежнему
оставалась Романовой. Члены ее семьи могли быть обаятельными
людьми. Hо могли оказаться и людьми высокомерными, при одном
виде которых у незнакомого человека язык присохнет к гортани от
страха.
Куксвилль, некогда небольшая деревушка, превратился в
пригород Торонто. Живет в нем всего несколько тысяч человек.
Hебольшой кирпичный коттедж, окруженный садом, который занимал
запущенный участок земли площадью в несколько акров, найти
оказалось несложно. Подойдя поближе, я увидел невысокую
худенькую женщину, хлопотавшую в саду. Hа ней была старомодная
темная юбка, обтрепанный на рукавах свитер, простая кофта и
крепкие коричневые башмаки. Зачесанные назад волосы стянуты в
узел. Лишь кое-где в них проглядывали серебряные нити. Изрытое
морщинами лицо не было похоже на лицо старого человека, а
светлые карие глаза, несмотря на затаившуюся в их глубине
печаль, не походили на глаза старой женщины. Она направилась ко
мне, и меня поразило изящество ее походки, а своей манерой
общения она тотчас рассеяла все мои страхи. Каждая жилка ее
подтверждала принадлежность этой женщины к Императорской семье.
В данном случае определение это подразумевало благородство,
которое, оставаясь самим собой, не имело ничего общего ни со
снисх
