Вудхауз Пэлем Грэнвил - Дживз И Вустер 10 (Не Позвать Ли Нам Дживса)
НЕ ПОЗВАТЬ ЛИ НАМ ДЖИВСА?
Пэлем Грэнвил ВУДХАУЗ
Глава 1
Бармен, на минуточку отлучившийся из-за стойки в пивной "Гусь и огурчик", чтобы срочно навести по телефону некую справку, возвратился на свое рабочее место, весь сияя, как человек, узнавший, что ему достался крупный выигрыш. Его так и подмывало поделиться с кем-нибудь своей радостью, но в пивной никого не было, только одна женщина сидела за столиком у входа, потягивала джин с тоником и коротала время за чтением книги спиритического содержания. Он решил сообщить замечательную новость ей.
- Может, вам интересно будет узнать, мэм, - обратился он к ней срывающимся от волнения голосом, - Мамаша Уистлера выиграла Дубки.
Посетительница оторвалась от книги и с таким выражением посмотрела на него прекрасными темными глазами, будто он сейчас только материализовался из эктоплазмы.
- Что выиграла? - переспросила она.
- Дубки, мэм.
- А что это?
Бармену представлялось невероятным, чтобы кто-нибудь в Англии мог задать такой вопрос, но он успел вычислить, что эта дама - американка, а американки, это он уже знал, часто не разбираются в фактах грубой действительности. Он лично был знаком с одной, которая попросила, чтобы ей объяснили, что такое футбольный тотализатор.
- Это ежегодные лошадиные скачки, мэм, исключительно для молодых кобыл, то есть, иначе говоря, они бывают раз в году, и участие мужского пола не допускается. Проходят в Эпсоме накануне Дерби, а уж про Дерби вы, конечно, слыхали.
- Да, про Дерби слышала. Это у вас тут самые большие конские состязания, верно?
- Верно, мэм. Их еще иногда называют классическими. А Дубки бывают накануне, хотя в прежние времена их устраивали на следующий день.
То есть я хочу сказать, - пояснил бармен, надеясь быть понятым, - раньше Дубки были после Дерби, но теперь это переменили.
- И Мамаша Уистлера там всех опередила?
- Да, мэм, на два корпуса. Я поставил пятерку.
- Поняла. Ну что ж, это здорово, правда? Не принесете мне еще один джин с тоником?
- Ну конечно, мэм. Мамаша Уистлера! - отходя, упоенно повторил бармен. - Моя красавица!
Бармен вышел. А дама снова углубилась в книжку. На "Гуся и огурчик" низошла тишина.
По основным показателям это заведение мало чем отличалось от всех остальных питейных точек, гнездящихся вдоль проезжих дорог Англии и не дающих ее населению погибнуть от жажды. Тот же церковный полумрак, те же непременные картинки над камином: "Охотничьи собаки задирают оленя" и "Прощание гугенота", те же соль, перец и горчица, и бутылочки с острым соусом на столах и тот же традиционный озоновый дух - смесь маринада, мясной похлебки, отварного картофеля и старого сыра.
Единственное, что отличало "Гуся и огурчика" в этот ясный июньский день и придавало ему особую стать среди всех остальных питейных заведений, было присутствие женщины, с которой говорил бармен. Как правило, в английских придорожных кабаках взору не на чем отдохнуть, кроме разве случайного фермера, поглощающего яичницу, или пары коммивояжеров, развлекающих друг дружку неприличными анекдотами; но "Гусю и огурчику" посчастливилось заманить к себе на подмогу эту заморскую красавицу, и она сразу подняла его уровень на недосягаемую высоту.
Что в этой женщине сразу же бросалось в глаза и исторгало изумленный присвист, так это окружавшая ее аура богатства. О нем говорило в ней все: кольца, шляпка, чулки, туфли, серебристый меховой палантин и безукоризненный парижский костюм спортивного покроя, любовно облегающий выпуклости роскошной фигуры. "Вот, - сказали бы вы при вид
