Вудхауз Пэлем Грэнвил - Гроза Миновала
Пэлем Грэнвил Вудхауз
ГРОЗА МИНОВАЛА
Перевод Н.Трауберг
Хрустящий рогалик, словно мусор, пролетел мимо Трутня, угощавшего пожилого
родича, и ударился об стену. Заметив, что гость поднялся в воздух на
восемнадцать дюймов, Трутень попросил его не беспокоиться.
- Знак внимания, - объяснил он. - Мне, конечно. Откуда оно летело?
- Кажется, от того столика.
Трутень посмотрел на столик, где сидели два других Трутня.
- Высокий, в очках, исключается, - сказал он. - Это Хорес Давенпорт, наш
чемпион по дротикам. Если б он метил, он бы попал. Значит, Бинго Литтл. Еще
сыру?
- Нет, спасибо.
- Тогда пойдем выпьем кофе?
- Да, все ж безопасней.
- Не сердись на Бинго, - сказал Трутень, когда они уселись. - До недавней
поры над ним бушевала гроза. Дом его мог рухнуть. Гроза миновала, он не совсем
в себе. Под грозой я разумею няню.
- У него есть дети?
- Есть, сын. Бинго женился на Рози М. Бэнкс, знаменитой писательнице, - и
вот, пожалуйста! Конечно, в основном трудилась она, но ты меня понимаешь.
Ребенку нужна няня. Они ее пригласили.
- А что же тут страшного?
- То, что когда-то она пестовала Бинго. Жена его, как многие писательницы,
необычайно чувствительна. Когда ее фотография в газете с подписью "Рози М.
Бэнкс (миссис Ричард Литтл)" приманила няню Сару, пожелавшую узнать, не тот ли
это мистер Ричард, она (Рози) убедила ее (няню) выйти из затвора и положить
руку на плуг.
- Твоему другу это не понравилось?
- Еще бы!
Когда Бинго вернулся со службы (сказал Трутень), он узнал печальную
новость. Сару Байлс он запомнил великаншей с повадками пиратского шкипера, а
потому испугался за сына.
- Царица моей души, - сказал он жене, - ну за что же это, а? Когда я
служил под ее знаменами, самые кроткие дети тряслись при имени "Сара".
- Мой дорогой, - возразила Рози, - она просто прелесть. Такая
трогательная!
- Что ж, дело твое, - откликнулся Бинго. - Может, выдохлась... Бывает,
бывает.
Однако он заглянул к сыну, дал ему шоколадку и пожал руку, словно
мягкосердечный менеджер, посылающий новичка на бой с чемпионом.
Представим, как он удивился, когда пришла няня. Она заметно сжалась, глаза
ее лишились стального блеска, облик стал куда мягче, манера - сдержанней.
Словом, когда она обняла его и спросила, как животик, он тоже ее обнял,
сообщив, что животик - в порядке.
Жена его спелась с няней, будто обе они входили в любительский квартет.
Бинго благосклонно на них глядел. Что же до Алджернона Обри, он искренне к ней
привязался. День-другой царили мир и согласие.
Повторяю: день-другой. На закате третьего дня, читая в гостиной детектив,
Бинго услышал, что Рози засмеялась над пасьянсом. Посмеяться он любил и
осведомился, в чем дело.
- Так, вспомнила, - сказала она. - Когда мы купали Алджи, няня... ну,
рассказала одну историю.
- Неприличную? - спросил Бинго. - Ты не можешь повторить?
- Нет-нет. Как ты приколол куклу к дядиным фалдам, когда он шел во
французское посольство.
Бинго заморгал. Он помнил и этот эпизод, и следующий, в котором, кроме них
с дядей, участвовала подошва домашней туфли. Физически боль прошла, и все же
было бы лучше не ворошить прошлого.
- Ха-ха, - сумрачно сказал он. - Смотри-ка, помнит!
- У нее замечательная память, - признала жена.
Бинго вернулся к детективу, Рози положила десятку пик на валета червей.
Казалось бы, все. Но приключения инспектора Кина, искавшего убийцу сэра Ролло
Мергатройда, как-то утратили свою прелесть. До сих пор союз с няней вроде бы
угрожал ее новому питомцу; счастливый
