Вудхауз Пэлем Грэнвил - Синдикат Несчастных Происшествий
Пэлем Грэнвил Вудхауз
Синдикат несчастных происшествий
I
- Погоди одну минуту, - сказал Акридж и, схватив меня за руку, подвел
к дверям какой-то церкви, подле которой собралась небольшая толпа.
В церкви происходило венчание. Венчались, видимо, люди богатые. У входа
стояла вереница шикарных авто, а в толпе шныряли молодые фотографы с
кодаками.
- Чего ради, - спросил я Акриджа, - ты привел меня на эту церковную
паперть? Почему я должен созерцать похороны неизвестного мне человека,
которого я и в глаза не видал?
Акридж ответил не сразу. Он был погружен в какую-то мрачную думу. И
вдруг засмеялся жутким, безрадостным смехом, который зазвучал, как
предсмертное хрипение оленя.
- Неизвестного тебе человека, которого ты и в глаза не видал?! -
повторил он злобно и насмешливо.- А знаешь ли ты, кого это там отпевают
сейчас?
- Кого?
- Тэдди Викса.
- Тэдди Викса!.. Да не может быть! - закричал я вне себя от
удивления.
И пять лет упало с моих плеч.
Мне сразу вспомнился дешевенький итальянский ресторан Баролини, где
Акридж развивал перед нами свой новый грандиозный финансовый план. В тот
достопамятный вечер, кроме меня и Акриджа, за нашим столиком сидело еще
четверо: Тэдди Викс, актер, только что вернувшийся из шестинедельного турне
по провинции. Виктор Бимиш, художник, тот самый, который намалевал
знаменитый рекламный плакат: "О, как легко играть на пианино!", Бертрам
Фокс, автор "Пепла замученной совести" и других непоставленных
киносценариев, и Роберт Дэнгилл, служащий Ново-Азиатского банка, который
казался нам воплощением коммерческой солидности, так как получал 80 фунтов
стерлингов в год. Разговором, как всегда, завладел Тэдди Викс: в сотый раз
мы слушали его разглагольствования, какой он замечательный талант и как
дурно с ним поступает судьба.
Нет надобности описывать вам Тэдди Викса. Под другим, гораздо более
благозвучным именем он уже давно вам хорошо известен. Его портреты
впоследствии не раз появлялись во всех иллюстрированных журналах. Тогда, как
и в настоящее время, он был томный и расслабленный молодой человек, очень
хорошенький, с умильными глазками и завитой шевелюрой. Теперь эти качества
высоко ценятся театральными зрителями, но тогда ему приходилось работать в
захудалых провинциальных театриках, которые, открывшись в одном городишке,
через два дня кочевали в другой. Все свои неудачи Тэдди Викс, подобно
Акриджу, приписывал исключительно отсутствию денег.
- У меня есть все, что нужно для успеха, - жалобно говорил он,
побрякивая кофейной ложечкой. - Красота, талант, прекрасный голос, -
решительно все! Одного у меня нет: костюма. Антрепренеры везде одинаковы: им
нужна только внешность. Им наплевать, есть ли у человека талант. Был бы у
него хороший костюм. Это - главное. Если бы я вместо того, чтобы обращаться
к старьевщикам, мог заказать себе два-три шикарных костюма у первоклассного
портного да шикарные ботинки у первоклассного сапожника, если бы у меня была
приличная шляпа да золотой портсигар, я мог бы хоть сегодня явиться в лучший
лондонский театр и подписать контракт.
В эту минуту к нашему столику подошел Фредди Лэнт. Мы давно не видали
его и теперь принялись расспрашивать, почему он изменил нашей компании.
- Две недели, не вставая, провалялся в кровати, - сказал Фредди.
Акридж сурово посмотрел на него. Этот великий человек и сам до полудня
не расставался с подушкой, а однажды, когда неудачно брошенная спичка
прожгла дыру в его единственных брюках, пролежал под одеялом двое суто
