Вургун Самед - Мугань (Отрывки)
Самед Вургун
МУГАНЬ
Отрывки из поэмы
Перевод - А. Адалис
...Бывал ли ты, приятель, на Мугани?
Пешком ли шел, твердя старинный стих
О жителе высоких гор - джейране?..
Дремал ли ты на травах луговых?
"...Вдруг оторвавшись от земли, как птица,
Как тетива напрягшись, он стремится
Трепещущей стрелой... Остановиться
Уже нельзя, - ты пролетел, джейран!
Ты полюбил от века наши земли,
С моим народом дружен не затем ли,
Что здесь - любовь?.. Ты нашей просьбе внемли,
Не покидай родной предел, джейран!
Смысл поговорки дедовской понятен:
Турач в полете - говорится - знатен,
А на бегу - джейран... О, как ты статен!
Не я - народ тебя воспел, джейран".
Иду один Муганью неоглядной...
Над лужей дождевой склонились жадно
Дитя и мать - джейраны. Мне отрадно:
Тебя спугнуть я не успел, джейран!
Приходит осень... Вихри пыли вьются,
Бушуют ветры, злые ливни льются...
Когда тесней в одну семью собьются -
Согрет меж сотен братских тел джейран!
Старейшему стоять на страже надо, -
Кто бродит в десяти шагах от стада,
Враг или друг?.. Не волчья ли осада?
Когда придется, будет смел джейран!
Будь добр, охотник! В эту степь - ни шагу:
Убийством не пятнай свою отвагу,
Вели не злу ей послужить, а благу! -
Мне прямо в сердце поглядел джейран!
***
В степи недолги весны. Лето строже,
Суровее...
Шаир, ашуг, певец,
Поэт, влюбленный в родину, настрой же
Старинный саз!.. Дней десять - и конец...
Восток - в багрянце, в розовых разливах, -
Мугани нашей взором не обнять...
Весенней песней турачей ревнивых
Я растревожен, я пленен опять!
Зеленые скатерки под кустами,
Их вышивку, их бархат оцени...
Что будем жить не вечно, знаем сами, -
Гармонией наполним наши дни!
Поэзия и жизнь должны бы слиться...
...Но ветерок дохнул огнем - точ-в-точь
Из печки раскаленной... Пот струится,
Рубаха мокнет... И шагать невмочь.
О, все нутро Мугани просит влаги,
И свежести весенней жаждет грудь!
Горячка, сушь - и снова степи наги...
В них добрый лекарь должен жизнь вдохнуть!
В Мугани - лето. Черен воздух тяжкий,
И мертвенно лицо солончака.
Сухая степь рвет на себе рубашку
В отчаянье... А было так - века.
Я про себя шепчу: "Бедняги деды!
Здесь вечно был пожар..." И странно мне:
Селенья, люди - все от пепла седы,
В уныло-сером, медленном огне...
Бедняги деды!.. Вы хлебнули горя,
Но ваша слава старая в цвету:
В пустынях серых пепельного моря
Воспели вы отчизны красоту!
Муганские и мильские становья
Любовь к отчизне строила в огне...
Ты мстила за отцов, любовь сыновья,
В грозе и буре мчалась на коне!
В степных палатках трудно и сурово
Ты воинов растила - сберегла!
Разбить и уничтожить рать Хосрова
Ты жителям землянок помогла;
Царя царей, скакавшего сквозь степи,
С кровавого пути свернула прочь;
Иранское его великолепье
И жадные глаза покрыла ночь...
Томруз его окликнула: "Потише!
Ты жаждал, царь? Напейся допьяна!"
...И голову владыки поглотивший
Бурдюк был полон крови - не вина...
Но прошлое скрывается в тумане...
Закат...
Вернемся к нынешней
Мугани.
* * *
Вновь солнце наряжается в багрец,
И облака прозрачно-розоваты...
Земля и день простились наконец...
Что затевает рой теней крылатый?
В безмолвие вся степь погружена.
Так далеко до города! Селенья
Разбросаны так редко! Тишина
Такого одинокого забвенья...
По одному - деревца у канав.
И всадник-ветер в этом поле диком
Куст терна вырвал с корнем и, погнав
Незримого коня, умчался с гиком...
Сворачивают тропы вкривь и вкось,
И пешехода путают. Но где-то
Гу
