Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Гари Ромен - Гражданин Голубь


Ромен Гари
Гражданин голубь
Перевод с французского Л.Бондаренко и А.Фарафонова
В 1932 году я оказался в Москве вместе с моим компаньоном Ракюссеном.
Мы только что понесли гибельные потери на нью-йоркской бирже - все с таким
трудом накопленное нами в течение целой жизни было сведено на нет за
каких-то двадцать четыре часа, и врачи предписали нам полную перемену
обстановки, несколько месяцев простой и спокойной жизни вдали от Уолл-стрит
с ее лихорадкой. Мы решили отправиться в СССР. Я хочу уточнить здесь один
важный момент: мы принимали это решение с той искренней восторженностью, с
той горячей симпатией к достижениям в СССР, понять которую по-настоящему
способны лишь биржевые маклеры, дочиста разорившиеся на рынке ценных бумаг
на Уоллстрит. Как в прямом, так и в переносном смысле мы нуждались в новых
ценностях...
Стоял январь. Москва была одета в свой снежный наряд. Мы только что
посетили Музей Революции и, выйдя из него, решили на санях вернуться прямо
в отель "Метрополь", где мы остановились на постой. Наше путешествие в СССР
осуществлялось под покровительством "Интуриста", и две недели гид
безжалостно таскал нас из музея в музей и из театра в театр.
- Все это уже давно есть и у нас в Соединенных Штатах,- сказал
Ракюссен, спускаясь по лестнице.
Всякий раз, когда гид показывал нам какую-либо достопримечательность,
Ракюссен считал своим долгом заметить: "То же самое есть у нас в
Соединенных Штатах" - и, как правило, добавлял: "Только лучше". Он говорил
это в Кремле, в Музее Революции, а также в Мавзолее Ленина, и гид стал в
конце концов поглядывать на нас недружелюбно: если говорить честно, я
думаю, эти действительно неуместные замечания Ракюссена имели некоторое
отношение к тому, что с нами случилось впоследствии. Начинал идти снег, и
мы пританцовывали, делая выразительные знаки всем проезжавшим мимо саням.
Наконец один izvoztchik остановился, и мы удобно устроились. Ракюссен
крикнул: "Отель "Метрополь"!" - сани заскользили, и только тогда я заметил,
что кучера на месте нет.
- Ракюссен,- крикнул я,- кучера потеряли!
Но Ракюссен не ответил. Его лицо выражало запредельное изумление. Я
проследил за его взглядом и увидел, что на месте кучера сидит голубь. В
самом этом факте не было ничего необычного - на улицах полно голубей,
копошащихся в лошадином навозе; поражало другое - поведение голубя. Судя по
всему, он заменял кучера. Правда, вожжи он не держал, однако сбоку от него
к сиденью был прикреплен колокольчик с веревочкой. Время от времени голубь
хватал веревочку клювом и дергал: один раз - и лошадь поворачивала налево,
два - и она поворачивала направо.
- Он замечательно выдрессировал свою лошадь,- заметил я хрипловатым
голосом.
Ракюссен испепелил меня взглядом, но ничего не сказал. Впрочем,
сказать ему было нечего; я столько всего повидал за свою жизнь, на моих
глазах всемирно известная компания "Марс Ойл" разорилась в пух и прах за
двадцать четыре часа, но голубь, которому разрешили управлять общественным
транспортом на улицах большой европейской столицы,- это был беспрецедентный
случай в моей практике американского бизнесмена.
- Ага,- сделал я попытку пошутить,- вот наконец нечто, чего еще нет у
нас в Соединенных Штатах!
Но Ракюссен не настроен был рассуждать о достижениях великой Советской
Республики в области общественного транспорта. Как это часто бывает с
примитивными умами, все, чего он не понимал, выводило его из себя.
- Я хочу сойти! - взревел он.
Я посмотрел на голубя. Он по





Содержание раздела