Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Гессе Герман - Эссе


ГЕРМАН ГЕССЕ
ЭССЕ
Краткое жизнеописание
Детство волшебника
Толстой и Россия
Новалис
Друзья, не надо этих звуков!
КРАТКОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
Я родился под конец Нового времени, незадолго до первых примет
возвращения средневековья, под знаком Стрельца, в благотворных лучах
Юпитера. Рождение мое совершилось ранним вечером в теплый июльский день, и
температура этого часа есть та самая, которую я любил и бессознательно
искал всю мою жизнь и отсутствие которой воспринимал, как лишение. Никогда
не мог я жить в холодных странах, и все добровольно предпринятые
странствия моей жизни направлялись на юг. Я был ребенком благочестивых
родителей, которых любил нежно и любил бы еще нежнее, если бы меня уже
весьма рано не позаботились ознакомить с четвертой заповедью.
Горе в том, что заповеди, сколь бы правильны, сколь бы благостны по
своему смыслу они ни были, неизменно оказывали на меня худое действие;
будучи по натуре агнцем и уступчивым, словно мыльный пузырь, я перед лицом
заповедей любого рода всегда выказывал себя строптивым, особенно в юности.
Стоило мне услышать "ты должен", как во мне все переворачивалось и я снова
становился неисправим.
Нетрудно представить себе, что свойство это нанесло немалый урон моему
преуспеянию в школе. Правда, учителя наши сообщали нам на уроках по
забавному предмету, именовавшемуся всемирной историей, что мир всегда был
ведом, правим и обновляем такими людьми, которые сами творили себе
собственный закон и восставали против готовых законов, и мы слышали, будто
люди эти достойны почтения; но ведь это было такой же ложью, как и все
остальное преподавание, ибо, стоило одному из нас по добрым или дурным
побудительным причинам в один прекрасный день набраться храбрости и
восстать против какой-либо заповеди или хотя бы против глупой привычки или
моды - и его отнюдь не почитали, не ставили нам в пример, но наказывали,
поднимали на смех и обрушивали на него трусливую мощь преподавательского
насилия.
По счастью, еще до начала школьных годов мне удалось выучиться самому
важному и незаменимому для жизни: мои пять чувств были бодрственны, остры
и тонки, я мог на них положиться и ждать себе от них много радости, и,
если позднее я безнадежно поддался приманкам метафизики и временами даже
налагал на свои чувства пост и держал их в черном теле, все же атмосфера
развитой чувственной впечатлительности, особенно по части зрения и слуха,
никогда не покидала меня и явственно играет свою роль и в мире моего
мышления, каким бы абстрактным этот мир подчас ни казался.
Итак, некоторой оснасткой для жизни я обзавелся, согласно выше
сказанному, еще задолго до школьных годов. Я не был неучем в нашем родном
городе, смыслил кое-что в птичниках и лесах, в виноградниках и мастерских
ремесленников, я распознавал деревья, птиц и бабочек, умел распевать песни
и свистать сквозь зубы, знал и другие вещи, не вовсе бесполезные для
жизни. К этому добавились школьные предметы, которые давались мне легко и
славно меня развлекали, я получал особенно удовольствие от латыни и начал
сочинять латинские стихи почти так же рано, как немецкие. Что до искусства
лжи и дипломатии, то ему я обязан второму школьному году, когда господин
учитель и помощник учителя обогатили меня соответствующими навыками, между
тем как до того я, по моей ребяческой открытости и доверительности,
навлекал на себя одну неприятность за другой. Оба вышеназванных наставника
сумели исчерпывающе разъяснить мне, что честность и правдолюбие суть
свой





Содержание раздела