Грин Грэм - Наемный Убийца
НАЕМНЫЙ УБИЙЦА
Грэм ГРИН
Глава I
1
Убийство? Ворон не видел в этом ничего особенного. Просто новая работа. Нужно быть осторожным. Нужно шевелить мозгами.
Ненависть тут ни при чем. Он и видел-то этого министра только один раз: Ворону его показали, когда тот шел по новому жилому кварталу. В окнах светились рождественские елочки, а меж ними медленно шел не очень опрятный старик, у которого не было друзей в этом мире, хотя говорили, что он любит весь род людской.
На широкой улице чужого города холодный ветер обжигал Ворону щеки, и можно было поднять воротник, закрыв нижнюю часть лица. Заячья губа - серьезная помеха в его профессии; в детстве ее плохо зашили, и теперь изуродованная шрамами верхняя губа деформировалась.
Когда имеешь особую примету вроде этой, поневоле становишься безжалостным. Ворон всегда, с самых первых шагов, был вынужден избавляться от улик и свидетельств.
Он нес в руке плоский чемоданчик. Был как все: молодой еще человек идет домой с работы, темное пальто как у мелкого служащего или церковника. Он шагал по улице уверенно, ничем не отличаясь от других. Подошел к остановке трамвай с зажженными огнями - начало смеркаться.
Ворон не обратил на трамвай внимания. Экономный молодой человек, подумали бы вы, не хочет тратить деньги зря, экономит для будущей семьи. А может, как раз и идет на свидание со своей девушкой.
Но у Ворона никогда не было девушки. Мешала заячья губа. Он понял давно, чуть ли не в детстве, как она отвратительна.
Ворон вошел в подъезд высокого серого дома, каких было много на этой улице, и стал подниматься по лестнице, наглухо застегнутый, зловещий, черный, словно тень.
На верхнем этаже он поставил чемоданчик на пол и надел перчатки. Достал из кармана кусачки и перерезал телефонный провод в том месте, где он выходил из отверстия над дверью. Потом нажал кнопку звонка.
Он надеялся, что министр один. Эта маленькая квартирка под самой крышей была его домом; старый социалист жил одиноко, в бедности и запустении, и Ворону сказали, что секретарша уходит в половине седьмого: старик очень заботился о своих подчиненных.
Но Ворон явился минутой раньше, чем надо: министр задержал секретаршу на целых полчаса. Дверь отворила женщина, пожилая, в пенсне и с золотыми зубами. Она уже надела шляпку и перекинула через руку пальто: совсем собралась уходить и сердилась, что ей помешали.
Не дав Ворону и рта раскрыть, женщина резко сказала по-немецки: "Министр занят".
Убивать ее он не хотел. Вообще-то ему было все равно - одного или двух, просто хозяева могли счесть, что он превысил полномочия.
Он молча протянул секретарше рекомендательное письмо: пока женщина не услышала его голоса, его иностранную речь, пока не заметила заячью губу, она была в безопасности. Она сразу взяла письмо и поднесла совсем близко к своему пенсне. Здорово, подумал Ворон, она плохо видит.
- Постойте здесь, - сказала женщина и пошла назад по коридору. Он услышал ее голос - голос гувернантки, распекающей воспитанника; она снова появилась в коридоре со словами:
- Министр вас примет. Идите за мной, пожалуйста.
Он не понимал чужого языка, но по ее поведению догадался, что она хотела сказать.
Глаза его, словно две скрытые камеры, тотчас сфотографировали комнату: письменный стол, кресло, карта на стене, позади стола - дверь в спальню; широкое окно высоко над ярко освещенной морозной рождественской улицей. Небольшая керосинка - вот и все отопление. Сейчас министр кипятил на ней воду в кастрюльке. Кухонные часы со звонком на письменном столе показывали с
