Гудмен Джо - Моя Настоящая Любовь
МОЯ НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ
Джо ГУДМЭН
Сан-Франциско, 1875 год
Ральф Монтгомери не знал, что сказать. Даже на смертном одре его бабушка старалась навязать свои желания каждому - от повара до членов городского совета. Возможно, самым удивительным было то, что ему до сих пор удавалось избегать этой ловушки.
- Ты слушаешь меня, Ральф? - В тоне Миллисент Монтгомери звучало раздражение. Ее внук был с ней вежлив, но его равнодушный взгляд говорил, что его интерес к разговору пропал. Он умел держать свои мысли при себе, но Миллисент уловила признаки его тихого бунта. - Не думай, что тебе удастся отвертеться, - заявила она.
Ральф откинулся в кремовом бархатном кресле и вытянул ноги, рассеянно потер колено. Небо за окном было затянуто тучами. Когда погода изменится, боль ослабнет.
Но сейчас начинался дождь.
- Что, болит нога?
Он понял, что массирует ее, и убрал руку.
- Немного.
***
Девять месяцев назад, когда обвалился вход двенадцатой шахты, Ральфа придавило упавшим бревном. Из-под завала его вытаскивали целый день. Он выжил благодаря каменному карману, образовавшемуся вокруг его головы.
Он не терял сознания, и у него была уйма времени, чтобы представить себе собственную смерть или жизнь без одной ноги. Боль в сломанной ноге была такой невыносимой, что в некоторые мгновения он бы предпочел смерть.
Но Ральф Монтгомери унаследовал от бабушки упрямый характер. Та сила духа, которая двигала Миллисент Монтгомери в восемьдесят лет, поддерживала Ральфа в тридцать три года. Возможно, именно из-за того, что он сам столкнулся со смертью, бабушка выдвинула свое требование.
Ральф не сомневался, что она вынашивала свою идею с тех пор, как он вернулся из Невады. Теперь, когда он начал снова ходить, она решила, что пора поговорить с внуком.
Ральф не собирался объяснять бабушке, что, судя по его опыту, прикованность к постели не является препятствием для занятий сексом. Если бы она это поняла, то начала бы давить на него еще несколько месяцев назад.
- Ты занимаешься гимнастикой? - спросила Миллисент, вглядываясь своими ясными голубыми глазами в лицо внука. Она сразу поймет, если он солжет.
- Занимаюсь. Каждый день, - ответил он серьезно, но в уголках его рта появилась ироническая улыбка. - Боюсь, что сегодня мое расписание нарушено. Потому что сижу у тебя.
- Не дерзи! - прикрикнула бабушка. - Я тебя сюда не звала.
Он усмехнулся, неловко поднялся на ноги и поцеловал Миллисент в щеку.
- Звала, бабушка, и не пытайся отрицать это.
Ральф снова сел. Он заметил, что старушка была тронута этим неожиданным проявлением нежности.
- И вот я здесь. Как всегда, послушный внук, готовый выполнять все твои требования, чтобы остаться в твоей милости... - Он сделал паузу и прибавил тихо: - И в твоем завещании.
- Ну и нахал!
- Да, мадам. - Ральф видел, что Миллисент пытается скрыть улыбку. - Однако ты выглядишь очень хорошо, - продолжал он. - Не думаю, что в ближайшее время я войду во владение семейным состоянием. Я говорил с врачом. Он сказал, что ты совершенно здорова.
- У меня воспаление легких.
- У тебя простуда.
- И это значит: совершенно здорова? Простуда может перейти в чахотку.
- Она может перейти и еще во что-нибудь, но бессмысленно сейчас беспокоиться об этом. Доктор Харви говорит, что ты переживешь нас всех.
Старушка фыркнула, расправила плечи, вскинула голову и приняла царственную позу.
- И ты не можешь прогнать доктора Харви, потому что я оплачиваю его счет, - не отступал Ральф.
- Вот почему он говорит тебе, что я совершенно здорова, - съязвила она
