Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Даррелл Лоренс - Рассказы Из Сборника 'sauve Qui Peut'


ЛОРЕНС ДАРРЕЛЛ
Рассказы из сборника "Sauve qui peut"
SAUVE QUI PEUT
В нас, дипломатах (сказал Антробус), воспитывают находчивость, чтобы мы
могли сыграть любую роль, были готовы ко всему, - когда имеешь дело
исключительно с иностранцами, иначе нельзя. И мы готовы ко всему - кроме
одного, старина. Кроме крови.
Крови?!
Крови.
Поймите меня правильно, я имею в виду особые, можно даже сказать,
экстраординарные случаи, однако встречаются они не так уж и редко. Старину
Гулливера, например, пригласили в Сайгон присутствовать на казни, и он счел,
что отказаться неудобно. Увиденное произвело на него такое впечатление, что
теперь он совершенно не в состоянии сосредоточиться, голова у него повернута
набок и постоянно трясется, уши шевелятся. Бедняга! На мою долю подобных
испытаний, по счастью, не выпадало, но одна история, тоже по-своему кровавая,
запомнилась надолго. Представьте, в один прекрасный день приходит нам
совершенно официальное приглашение, мы вскрываем конверт и расширившимися от
ужаса глазами читаем:
"Его превосходительство Хаксмит Бей и мадам Хаксмит Бей рады пригласить
вас на радостное событие - обрезание их сына Хаксмита Абдула Хаксмита Бея.
Галстук, а также награды и знаки отличия обязательны. Фуршет".
До сих пор в ушах у меня стоит глухой стон, которым огласилось посольство,
когда по нему разнеслась сия скорбная весть. "Обрезание"! "Радостное событие"!
"Фуршет"!
- Пакостная, доложу я вам, история, - вскричал Де Мандевилл - и не ошибся.
Посольство, откуда пришло приглашение, было, само собой разумеется, совсем
еще юным, а страна, которую оно представляло, погруженной в доисторические
времена. И все же... Проще всего, естественно, было сказаться больными, что мы
все как один и сделали. Мы уже собирались отправить этим милейшим курдам
вежливый - чуть было не сказал радостный - отказ, но тут Полк-Моубрей созвал
общее собрание. Он был задумчив, бледен и суров - ну чем не Гамлет!
- Я полагаю, вы все это получили, - процедил он, брезгливо приподняв двумя
пальцами листок картона, на котором только слепой не различил бы серп и
минареты курдского герба, а под ним нечто вроде склоненных друг к другу
графинчиков.
- Да, - хором ответили мы.
- Надо думать, все вы ответили отказом, - продолжал наш шеф, - и я,
пожалуй, даже этому рад. Я не хочу, чтобы у сотрудников посольства возникали
кровожадные инстинкты... Такие мероприятия оседают в памяти... В то же время
не все так просто, как кажется, ведь курды - народ молодой, жизнерадостный,
энергичный, страна у них небольшая, с разваливающейся на наших глазах
экономикой, и они чудовищно обидчивы. Вот почему и речи не может быть о том,
чтобы кто-то из нас не представлял на этом мероприятии правительство Ее
Величества. Кроме того, процедура ведь может оказаться неформальной, в чем-то
трогательной, запоминающейся, даже поучительной... Короче говоря, кто-то из
нас там быть должен: игнорировать курдский народ, его право на существование в
современном мире мы не имеем никакого права. Вы же не хотите, чтобы они
голосовали против нас в ООН? Надеюсь, вы меня поняли? Всю ночь я не сомкнул
глаз - раздумывал, что делать, и, как человек по природе своей не кровожадный,
принял, по-моему, вполне демократическое решение. Убежден, вы его одобрите и,
надеюсь, отнесетесь к нему с уважением.
И с этими словами Полк-Моубрей поднял левую руку, в которой держал коробок
спичек.
- Тот, кто вытянет самую короткую спичку, и будет нас представлять, -
пронзительно выкрикнул он





Содержание раздела