Де Коленкур Арман - Поход Наполеона В Россию
АРМАН ОГЮСТЕН ЛУИ де КОЛЕНКУР
ПОХОД НАПОЛЕОНА В РОССИЮ
ГЛАВА I
ПОСОЛЬСТВО В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
Предварительные замечания. - Вопрос о назначении Коленкура послом в
Санкт-Петербург. - Коленкур отказывается. - Настояния Наполеона. - Коленкур
назначен послом. - Эрфурт. - Разговор Наполеона с Коленкуром: германские и
испанские дела, Польша, Австрия. - Эрфуртский конгресс. - Его цель. -
Взаимоотношения между двумя императорами. - Зондирование почвы по вопросу о
браке Наполеона с русской великой княжной. - Возвращение Коленкура в
Санкт-Петербург. - Просьба об отставке. - Отставка и возвращение во
Францию. - Разговор с императором: Россия, Александр, угроза войны, Польша,
Ольденбургское дело. - Коленкур в немилости у императора.
События, происходившие в Европе между 1807 и 1812 гг., имели огромное
влияние на события, последовавшие за ними, ибо они отдали в руки России
ключ к решению европейских судеб; я счел поэтому полезным сохранить
касающиеся различных фактов заметки, которые я делал в то время.
Когда я начал вести свои записи, я не преследовал другой цели, кроме
желания отдать себе отчет в своей жизни, в своих впечатлениях и своих
поступках. Но потом эти заметки показались мне материалами, дающими
необходимое дополнение к официальной части моей посольской корреспонденции
и, может быть, даже к истории этой великой эпохи, ибо все, что относится к
России, имеет для этой истории существенное значение, так как Россия в
мировых делах занимала тогда первое место после Франции.
Моя цель будет достигнута, если эти заметки помогут также понять характер и
политические взгляды императора Наполеона.
Мне думается, что его слова, его суждения, его размышления и даже его
ошибки должны быть для его сына[1] лучшим руководством, а для публики -
единственным достойным этого великого человека объяснением тех событий,
который она обсуждает и критикует, не зная их, но почти всегда
несправедливо и недоброжелательно по отношению к великим заслугам тех, кому
изменило счастье.
Конечно, читатели часто заметят, что энергичные выражения императора
ускользнули из моей памяти, но те, которые знали его ближе, найдут,
надеюсь, в моих записках знакомые им мысли императора и убедятся в
неизменной добросовестности этих записок.
Перо человека, ведущего дневник, несомненно, не в состоянии справиться с
такой темой, но намерение сохранить вместе с воспоминаниями о великих делах
драгоценные материалы для истории должно снискать автору снисхождение
читателя. Я до такой степени боялся быть льстецом, и мои взгляды в такой
мере побуждали меня порицать политический курс и политические мероприятия
той эпохи, что многие мои суждения, казавшиеся мне тогда беспристрастными,
часто теперь кажутся мне скорее суровой критикой, чем рассказом
дружественного повествователя. Тем не менее я с полной откровенностью
передаю свои впечатления в том виде, какими они были тогда, предпочитая
лучше подвергнуться нападкам, чем быть заподозренным в том, что я изменил
записи, сделанные в эпоху, когда совершались эти события.
Я писал свои заметки всюду: в кабинете, па бивуаке, в любой день, в любой
момент; они рождались во всякие мгновения. Я ничего не прикрашивал, ничего
не замаскировывал, ибо хотя император проявлял порою человеческие слабости,
тем не менее в нем чаще видели полубога. Я не раз говорил себе, что этот
дневник, который я писал на глазах у императора, мог бы попасть в его руки,
но это соображение не останавливало моего пера. Это - ответ тем, кто
