Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Де Мопассан Ги - Продается


Ги ДЕ МАПАССАН
ПРОДАЕТСЯ
Какое наслаждение выйти на восходе солнца и шагать по росе вдоль
полей, берегом спокойного моря!
Какое наслаждение! Его впитываешь глазами вместе со светом, ноздрями
вместе с легким воздухом, всеми порами вместе с дуновением ветра.
Почему храним мы такое светлое, такое нежное, такое ярко" воспоминание
о некоторых минутах слияния с Землей, о сладостном и мимолетном ощущении,
словно о ласке какого-нибудь пейзажа, возникшего за поворотом дороги, при
входе в долину, на берегу реки, совсем такое же воспоминание, как о встрече
с приветливой красоткой?
Мне особенно памятен один день. Я шел вдоль бретонского побережья
океана, к мысу Финистер. Шел быстрым шагом, у самой воды, не думая ни о
чем. Это было в окрестностях Кемперлэ, в самой тихой и самой прекрасной
части Бретани.
Стояло весеннее утро, такое утро, которое молодит человека на двадцать
лет, вновь рождает надежды и возвращает юношеские грезы.
Я шел по едва заметной тропинке между колосьями хлебов и волнами моря.
Колосья совсем не колыхались, а волны колыхались слегка. Веяло сладким
ароматом зрелых нив и ароматом морских водорослей. Я шел вперед, не думая
ни о чем, продолжая начатое две недели назад путешествие вдоль берегов
Бретани. Я чувствовал себя сильным, ловким, счастливым и веселым. Я шел
вперед.
Я не думал ни о чем. Зачем думать в эти часы бессознательной радости,
глубокой, плотской, - радости животного, что резвится в траве, или птицы,
что парит в голубом эфире под солнцем? Издалека ко мне долетали звуки
духовных песнопений. Возможно, это проходила какая-нибудь процессия, - день
был воскресный. Но я обогнул мысок и остановился в восхищении Я увидел пять
больших рыбачьих баркасов, наполненных людьми - мужчинами, женщинами,
ребятишками, направлявшимися на храмовой праздник в Плуневен.
Они медленно плыли вдоль берега под слабым, словно утомленным,
ветерком, который слегка надувал бурые паруса и тотчас же, обессилев,
спадал, и паруса беспомощно повисали на мачтах.
Тяжелые лодки тихо скользили, нагруженные людьми. А люди все пели.
Мужчины в широкополых шляпах, стоя у бортов, сотрясали воздух басовыми
нотами, женщины выкрикивали визгливые ноты, а тонкие голоса детей врезались
в этот благочестивый, громкий и нестройный хор, подобно звукам фальшивящих
флейт.
На всех пяти лодках пели один и тот же псалом, мерные звуки его
разливались в спокойном небе, и все пять лодок плыли одна за другой, близко
одна от другой.
Они прошли передо мной, мимо меня, и я видел, как они удалялись, я
слышал, как слабел и затихал напев гимна.
И я принялся мечтать о всяких чудесах, как мечтают совсем незрелые
юноши, по-детски восторженно. Как быстро проносятся эти годы мечтаний,
единственно счастливые годы жизни! Можно ли быть одиноким, можно ли
грустить, можно ли быть мрачным и безутешным, когда обладаешь дивной
способностью, оставшись наедине с самим собою, отуманивать себя надеждами?
О волшебная страна мечтаний, где все возможно в обольщениях своевольной
мысли! Как прекрасна жизнь под золотым налетом грез!
Увы! С этим покончено навсегда!
Я предался мечтам. О чем? О том, чего ждешь неустанно, о том, чего
желаешь, о богатстве, о славе, о женщине.
И я шел крупным, размашистым шагом, лаская рукой золотистые макушки
колосьев, которые склонялись под моими пальцами и щекотали мне ладонь,
словно я прикасался к чьим-то волосам.
Я обогнул еще один мысок и вдруг увидел в глубине узкого, изогнутого
дугой песчаного берега белый дом, стоявший





Содержание раздела