Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Де Мопассан Ги - Вендетта


Ги ДЕ МАПАССАН
ВЕНДЕТТА
Вдова Паоло Саверини жила вдвоем с сыном в убогой лачуге у крепостной
стены Бонифачо. Город, расположенный на выступе горы, местами нависшей над
морем, смотрит на отлогие берега Сардинии поверх пролива, ощетинившегося
подводными скалами. С противоположной стороны города, у его подножия,
тянется расселина скалистой гряды, почти целиком его огибающая и похожая на
гигантский коридор; она служит портом, так что итальянские и сардинские
рыбачьи лодки, а дважды в месяц и старый пыхтящий пароход, направляющийся в
Аяччо, подходят к самым домам, пройдя длинный путь между отвесными скалами.
Кучка домов выделяется на белой горе еще более белым пятном.
Громоздясь над этим страшным коридором, в который не отваживаются заходить
большие суда, они кажутся гнездами диких птиц, прилепившимися к скалам.
Ветер без устали терзает море, терзает оголенный, весь изъеденный его
порывами берег, кое-где поросший травою; он врывается также в пролив и
опустошает его берега. Полосы белесоватой пены цепляются за черные выступы
бесчисленных скал, то тут, то там прорезающих волны, и кажется, будто это
клочки парусины плавают и бьются на поверхности воды.
Домик вдовы Саверини, примостившийся на самом краю прибрежной скалы,
выходил своими тремя окнами на этот дикий и безрадостный простор.
Она жила здесь одна с сыном Антонио и собакой Семильянтой. Это была
большая тощая сука с жесткой шерстью из породы овчарок. Юноша ходил с нею
на охоту.
Однажды вечером после ссоры Антонио Саверини был предательски убит
ударом ножа, и убийца, Николо Раволати, в ту же ночь бежал в Сардинию.
Когда старухе матери принесли тело ее сына, подобранное прохожими, она
не заплакала, а долго неподвижно смотрела на него; потом, простерши над
трупом морщинистую руку, обещала ему вендетту. Она не захотела, чтобы
кто-нибудь остался с нею, и заперлась в доме вместе с воющей собакой.
Собака стояла в ногах у покойника и выла непрерывно, протянув морду к
хозяину и поджав хвост. Она не двигалась так же, как и мать, а та,
склонившись над трупом и уставившись на него неподвижным взглядом, плакала
безмолвными слезами.
Юноша, одетый в грубую суконную куртку, проколотую и изорванную на
груди, лежал навзничь и словно спал; но он был весь в крови: кровь
виднелась на рубахе, разорванной для оказания первой помощи, на жилете, на
штанах, на лице и руках. Сгустки крови прилипли к волосам и к бороде.
Старуха мать заговорила с ним. При звуке ее голоса собака смолкла.
- Ничего, ничего, я отомщу за тебя, мой мальчик, бедное мое дитя. Спи,
спи, я отомщу, слышишь? Это мать обещает тебе! А мать, сам знаешь, всегда
держит слово.
И она медленно склонилась к нему, прильнула холодными губами к его
мертвым губам.
Семильянта опять завыла. Она протяжно скулила - заунывно,
душераздирающе, ужасно.
Так старуха с собакой провели всю ночь.
На другой день Антонио Саверини похоронили, и скоро в Бонифачо о нем
перестали вспоминать.
После Антонио Саверини не осталось брата - ни родного, ни двоюродного.
Не было ни одного мужчины, который мог бы отомстить за него. Одна только
старуха мать и думала о мести.
По ту сторону пролива ей с утра до вечера видна была белая точка на
прибрежных скалах: маленькое сардинское селение Лонгосардо, куда скрываются
корсиканские разбойники, когда их преследуют слишком рьяно. Деревушка почти
сплошь заселена ими; они живут здесь лицом к лицу со своей родиной и
выжидают времени, когда можно будет снова приехать туда, вернуться в родное





Содержание раздела