Каринти Фридеш - Встреча С Молодым Человеком
ФРИДЬЕШ КАРИНТИ
ВСТРЕЧА С МОЛОДЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Настроение у меня было превосходное, я позабыл обо всех неприятностях,
с наслаждением закурил сигару, и мы с женой зашагали по улице Андраши. И
моя милая, славная жена улыбалась мне из-под своей вуалетки...
С молодым человеком мы встретились на набережной, часов в шесть
вечера. Он прошел мимо нас, когда уже смеркалось, и я не сразу обратил на
него внимание. Он был уже шагов на двадцать впереди, когда попал вдруг в
поле моего зрения, и я сразу смолк и почувствовал какое-то неясное
беспокойство. Контур лица юноши на фоне белой баржи был виден отчетливо, но
все-таки мне кажется, я узнал его прежде всего по походке.
Костюм его был немного помят и обтрепан. В руке он держал толстую
тетрадь. Ему было лет семнадцать или восемнадцать...
Я колебался, не решаясь поверить своим глазам...
Хотел было повернуть назад, но в груди вдруг что-то пронзительно
кольнуло и сердце застучало так торопливо, что пришлось остановиться. Я
увидел, как он поднял руку и некоторое время держал ее перед собой. О, это
была та самая рука, вне сомнений, я даже увидел на ней старый шрам-он
напоминал о том, как я упал и расшибся на уроке гимнастики...
Жена с удивлением посмотрела на меня, и я пробормотал:
- Прошу тебя... подожди... мне надо поговорить с этим молодым
человеком.
И я поспешил за ним. Затем снова пошел медленнее. Уже смеркалось.
Молодой человек не оборачивался. Он спокойно продолжал шагать, потом
остановился у пристани и стал глядеть на тихий Дунай, на далекие горы... Я
почувствовал страшное замешательство и откашлялся. Стал рядом с ним, чтобы
обратить на себя внимание. Искоса я поглядывал на его губы, которые были
ярче и тоньше, чем у меня сейчас. Глаза его показались мне светлее моих, а
взгляд-глубже. Да, это был он. И эта тетрадь в руке, эта старая тетрадь,
которую я в свое время спрятал на самое дно ящика и забыл о ней... Я был
сильно взволнован.
- Ты... не узнаешь меня? - наконец спросил я тихо.
- Узнаю,- сказал он, не оборачиваясь.
Я смущенно помолчал. Потом стал стыдить себя: смешно, перед каким-то
восемнадцатилетним сопляком! Конечно, встреча необычная, но разве можно так
теряться? Надо держаться с достоинством. Пусть он передо мной робеет...
- А я сразу тебя узнал,-сказал я громко и бодро.- Сразу, как только
увидел.
- Знаю,-ответил он.
- Почему же ты не подошел? Разве тебе... не любопытно?
Он не ответил.
Я почувствовал неловкость.
- Ну хорошо, я знаю, ты горд и независим. Но, видишь ли, это мало что
дает... Поверь мне, я убедился, что это никому не нужно... Сейчас я тебе
объясню... Да ты сам скоро убедишься, что я не мог оставаться таким гордым
и независимым... Видишь ли... Почему ты не смотришь на меня?.. Гляди, я
отпустил усы... Как-никак мне двадцать шесть... Ты какой-то странный. Ты
что, недоволен мной?
Он молчал. Только губы у него скривились.
- Эх,-сказал я.-Великолепное молчание! Да, да, я помню... Ну, а дальше
что? Ведь гордым молчанием не проживешь. Ты меня упрекаешь? Нет, право,
твое гордое молчание не такое уж гордое... Что в нем толку? Ты осунулся,
братец, пообносился... Извини, но в таком костюме я бы все-таки
постеснялся, знаешь ли... выходить на люди. Ну как же дошло до этого?
Расскажи, я тебе помогу!
Только теперь он взглянул на меня в первый раз. Он смотрел в упор,
прямо в глаза. И опять отвернулся.
- Ты много болтаешь,- произнес он сухо.
Я обиделся.
- О, конечно! Ты считаешь образцом себя. Да, я много говорю, потому
что мне есть чем
