Карвер Раймонд - Серьезный Разговор
РАЙМОНД КАРВЕР
СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
Возле дома стояла машина Веры, других не было, и Берт поблагодарил за
это Бога.
Он въехал в проезд и остановился возле пирога, который вчера уронил.
Пирог по-прежнему валялся на асфальте - перевернутая алюминиевая
тарелочка в нимбе из тыквенной начинки. Первый день после Рождества.
На Рождество он приезжал навестить жену и детей. Вера его предупредила
заранее.
Дала полный расклад. Заявила ему, что он должен уехать к шести, потому
что ее друг со своими детьми приезжает на ужин.
Они сидели в гостиной и сосредоточенно разворачивали подарки, которые
привез Берт. Открывали его пакеты, а другие, обернутые праздничной
бумагой, стопкой лежали под елкой, дожидаясь шести часов.
Он смотрел, как дети открывают свои подарки, а Вера пока развязывала
ленточку на своем. Стянула бумагу, открыла крышку коробки и вытащила
кашмировую кофту.
- Как мило, - сказала она. - Спасибо, Берт.
- Примерь, - сказала дочь.
- Надень, - сказал сын.
Берт поглядел на сына с благодарностью за то, что тот его поддержал.
Она примерила. Ушла в спальню и вышла в кофте.
- Как мило, - сказала она.
- На тебе мило, - произнес Берт и почувствовал, как сдавило в груди.
Потом открыл свои подарки. От Веры - подарочный чек в мужской
универмаг Сондхайма. От дочери - набор из расчески и массажной щетки. От
сына - шариковая ручка.
Вера принесла содовой, они немного поболтали. Но в основном - смотрели
на елку.
Потом дочь встала и начала накрывать к ужину, а сын ушел к себе.
Берту же не хотелось вставать. Ему нравилось сидеть у камина, со
стаканом в руке, в собственном доме, у себя дома.
Вера ушла на кухню.
Время от времени появлялась дочь и ставила что-нибудь на стол. Берт
глядел на нее. Смотрел, как вкладывает сложенные льняные салфетки в бокалы
для вина. Как ставит тонкую вазу в центр стола. Как вкладывает в нее
цветок, осторожно-преосторожно.
Поленце из воска и прессованных опилок горело в камине. Коробка с пятью
такими же стояла перед очагом. Он поднялся с дивана и положил их все в
огонь.
Посмотрел, как запылали. Потом направился к задней двери. По пути
увидел на буфете шеренгу пирогов. Взял, сложив стопкой, все шесть - по
одному за каждый десяток ее измен.
На проезде впотьмах он выронил один, пока возился с дверью.
Передняя дверь теперь постоянно была закрыта - после того, как в замке
сломался ключ. Он обогнул дом. На задней двери висел рождественский
веночек. Берт постучал в стекло.
Вера была в купальном халате. Увидев его, она вздрогнула. Чуть
приоткрыла дверь.
Берт произнес:
- Я хочу извиниться за вчерашнее. И перед детьми тоже.
- Их нет дома. - Она стояла на пороге, а Берт - во дворике, возле
куста филодендрона. Он снял какую-то ниточку с рукава.
Она сказала:
- У меня нет больше сил терпеть. Ты пытался спалить дом.
- Не пытался.
- Пытался. Мы здесь все свидетели.
Он ответил:
- Можно, я войду, и мы об этом поговорим?
Вера запахнула халат на горле и отступила.
Он зашел.
- Мне где-то через час надо идти.
Осмотрелся. Мигала елка. В углу дивана лежала стопка цветных бумажных
салфеток и блестящие коробки. На блюде в центре стола грмоздился остов
индейки. Жесткие объедки на ложе из петрушки. Как в жутком гнезде. Зола
горкой лежала в камине.
Там же валялись пустые банки из-под газировки "Шаста". След копоти
подымался по кирпичам до самой каминной полки: дерево, за которым след
прерывался, обгорело до черноты.
Он повернулся и пошел обратно на кухню. Спросил:
- Во сколько вчера ушел твой д
