Кандзава Тосико - Рассказ О Том, Как Бабушка Была Мышью-Малюткой
Тосико Кандзава
Рассказ о том, как бабушка была мышью-малюткой
Малыши ещё спят. Они купались в речке и очень устали. Ну что ж, старшие
дети посидят за чаем одни.
Бабушка достала из буфета какие-то банки с лакомствами.
- Это засахаренная брусника. А это лепестки розы.
- Розы? - девочки уставились на стеклянную банку. Бабушка достала один
лепесток, как будто покрытый инеем, и положила на тарелочку:
- Пробуйте.
Мана положила в рот - высохший алый лепесток растаял в одно мгновение.
Остался лишь аромат роз.
- Ну как, нравится? - ждёт ответа бабушка.
По глазам Мио и Нао видно, что они пытаются распробовать лакомство, но
решили: если не набрать полный рот, то, похоже, так и не разберёшься. Да,
смотря сколько съесть!
- Вкус зависит от цвета лепестков. Сегодня у нас особые сладости, -
проговорила бабушка, - и день какой! Удивительно тихо.
Бабушка смотрела через окно на улицу.
- Это, наверное, притих ветер, сегодня даже реку хорошо слышно. И листья
шелестят.
Дети прислушались.
- Опять вспоминается то, что было очень-очень давно... Такое далёкое, от
чего остался лишь аромат, похожий на запах роз. Давным-давно... Журчала река,
дул ветер, теребил траву, моё тело было бархатным и слегка серебрилось. Я была
маленькая и от кончика носа до хвоста была покрыта шёрсткой, - говоря это,
бабушка медленно перевела взгляд с Маны на Мио и Нао. - Я была мышью-малюткой,
семенила по влажной земле, широко растопырив коготки на лапках. И над моей
головой колыхалась трава, с которой скатывались со звоном капли росы. Они
звенели совсем как маленькие колокольчики...
Так начался в этот тихий вечер бабушкин рассказ.
- В детстве я жила у реки на лугу, поросшем тростником. Вы такого и не
видели. А раньше на лугу среди китайского мисканта при желании можно было
найти примерно пять круглых домиков мышей-малюток, похожих на птичьи гнёзда.
Да, тростник - это и есть китайский мискант.
Мыши-малютки такие маленькие, что легко могут уместиться на ладони. Они
строят себе домики, ловко сплетая узкие листья тростника.
Тростник поднимается выше роста Маны. Круглый домик подвешивается к стеблю
и постоянно раскачивается. Мы, пятеро сестёр и братьев, выросли в доме-люльке.
По широкому-широкому тростниковому лугу дует ветер, домик качается. И всё,
что я видела, качалось: и утреннее солнце, и звёзды на ночном небе. Мы,
мышата, думали, что весь мир всегда качается.
Наша мама с волнением следила за нами. А мы, мышата, бесконечно кричали,
шумели, толкались в маленьком домике, а если бы упали, то нам пришёл бы конец.
Домик висел высоко. Мама-мышь целый день кормила пятерых детей молоком,
приносила и другую еду.
Но вот мы стали большими, и пришло время выходить из гнезда. Ох, ужасный
день!
Я высунула лапку наружу, глянула - до чего ж высоко! Даже земли не видно.
Лишь узкие листья тростника громоздятся кругом.
Мы прижались друг к другу и пищали: пи-пи-пи! Но потом по маминому примеру
обвили хвостики вокруг стеблей, и никто, представьте, не упал. Научились даже
перепрыгивать с одного стебля на другой. Стряхнули росу с кончиков листьев,
спугнули воробьев.
По соседству с нашим лугом находилось зерновое поле, а вдали стояло
большое дерево горной сакуры (японской декоративной вишни. - Пер.). Это было
старое дерево, в дупле которого жила сова.
Ночью то и дело раздавалось: ух-ух! Опять страшно. Мама-мышь твердила нам:
"Запомните, сова всегда появляется неожиданно, бесшумно и похищает нас. Днём
же за нами охотятся вороны и соколы. Даже когда игра
