Картленд Барбара - Волшебные Чары
love_history Барбара Картленд Волшебные чары Этого циничного, легкомысленного аристократа прозвали Дьяволом — и он, годами разбивавший женские сердца, делал все, чтобы оправдать свое прозвище… до той минуты, пока в сельской английской глуши не встретилась ему прелестная юная девушка…
ru en К. А. Криштоф Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2006-01-03 http://www.litportal.ru 45448C92-4ECB-47C7-B9AB-21D1869E0E54 1.0 Волшебные чары АСТ Москва 2001 5-17-002526-2 Барбара Картленд
Волшебные чары
От автора
Вера в силу волшебных чар и поныне очень сильна в различных частях Англии и Европы, где до сих пор многие пользуются магическими силами. Существуют два вида магии — Черная и Белая. Белые Чародеи обычно исцеляют людей от болезней, залечивают их раны и язвы.
Десять лет назад одну такую Белую Волшебницу, принадлежавшую к Ассамблее магов Северной Англии, спросили:
— Обладают ли Белые Чародеи тем, что люди называют «сверхъестественными» силами?
Ответ ее был таков:
— Чародейка не обладает ничем, чего не было бы в глубине каждого человека. Просто люди, становясь «цивилизованными», теряют ощущение этих своих сил. Маги же и волшебники развивают в себе эти способности, учатся вновь использовать их, как пользовались ими предки, — управлять своими чарами.
«Охота на ведьм» в Англии, проводившаяся с ужасной жестокостью между 1542 и 1684 годами, привела к казни тысячи волшебниц и чародеек. В Шотландии, где их сжигали на кострах, число жертв было еще большим. В Европе с XV по XVII век на кострах погибло более двухсот тысяч «колдуний».
В 1736 году этот жестокий закон был отменен и чародеек больше не приговаривали к смерти. К концу девятнадцатого века маниакальное преследование колдуний в Европе прекратилось.
Однако в сельских районах чародеек все еще либо почитают, либо боятся.
Глава 1
1818 год
Возвращаясь с фермы с корзинкой яиц, висевшей на ее согнутой руке, Гермия напевала простенькую мелодию, развлекая в то же время себя сочинением самых невероятных историй.
В своем почти постоянном одиночестве она привыкла скрашивать дневные заботы, воображая себя то женой восточного властелина, то дочерью охотника за сокровищами, скрытыми, ацтеками, то ныряльщицей за жемчугом.
Не успела она дойти до конца узкой тропинки между живыми изгородями, — идущей от фермы «Медовая жимолость» и выходящей в этом месте на дорогу к ее деревне, как услышала мужской голос, с отчаянием воскликнувший:
— Черт побери!
Гермия вздрогнула, так как не часто слышала, чтобы мужчины выражались столь грубо.
Деревенские жители отличались богобоязненностью и сдержанностью в разговоре.
С любопытством поспешила она пройти последние шаги, отделявшие ее от дороги, и там обратила внимание на стоявшую за кустами прекрасную породистую лошадь.
Со зданием оценив ее красоту, она увидела и всадника, пытавшегося поднять заднюю ногу лошади, и поняла, что он рассматривает ее копыто — лошадь потеряла подкову.
Такое часто случалось в этих местах с каменистыми дорогами, и Гермия подумала, что новый местный кузнец не столь хороший мастер, как предыдущий, тут же спохватилась, что не видела раньше ни этой лошади, ни ее владельца, все еще стоявшего спиной к ней.
Она подошла к нему и спросила своим нежным голосом:
— Могу я вам помочь?
Господин, наклонившийся над копытом лошади, отвечая, даже не повернул головы:
— Не можете, если у вас нет ничего, чем можно было бы вывернуть подкову из копыта!
Он был явно раздражен, но говорил с той медлительной растяжкой, которая — как рассказывал Гермии ее брат
