Картун Дерек - Летучая Мышь
ДЕРЕК КАРТУН
ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ
Перевод с английского Эллы Никольской
ГЛАВА 1
В Париже на пересечении улиц Лафайет и Каде есть одна
boulangerie-patisserie, то есть булочная-кондитерская - каждый, кто знает
толк в таких делах, скажет, что торговый оборот заведения составляет за год
немалую сумму, если считать в долларах, то миллионов триста. И отнюдь не
благодаря круассанам и кофе со сливками, которые подает посетителям
неизменно одетая в черное хозяйка - дама неопределенного возраста с резкими
чертами лица. В конце концов, что в этом особенного? Их подают в любой
парижской кондитерской. Все дело в клиентах. По вечерам за круглыми
мраморными столиками здесь собираются по-двое, по-трое занятные господа в
темных костюмах. Большей частью евреи, а кто не еврей, тот на него похож -
и, скорее всего, армянин. Зимой и летом они носят жилеты, а в подкладке
этих жилетов есть потайные карманы и в них помещаются конверты из плотной
бумаги размером в двадцать квадратных сантиметров: в таких носят
драгоценные камни, главным образом бриллианты. Адрес boulangerie не менялся
с 1911 года - улица Лафайет 51, расположена она как раз напротив клуба,
который называется "Дайамонд", то есть "Бриллиант" и повидала на своем веку
побольше торговых сделок, чем сам клуб.
- Артуняна ты непременно встретишь в этой кондитерской, он бывает по
утрам с десяти до двенадцати, - заверил меня Эндрью Пабджой, - и это
единственное место, где его можно отыскать, потому что у него, как у
большинства courtiers - торговцев бриллиантами, своей конторы нет. Он
здорово разбирается в камнях, И отлично информирован о разных других вещах,
хотя уже лет десять как перестал работать на ДСТ1. Но контакты со старыми
друзьями поддерживает.
- Он знал Маршана?
- Должен знать. Когда Артунян ходил в платных сотрудниках
контрразведки, Маршан как раз был министром внутренних дел. А ДСТ
внимательно присматривает за своим непосредственным начальством.
- Но захочет ли он со мной говорить?
- Захочет. Он мне кое-чем обязан.
- А что, собственно, мне надо разузнать?
- Этого никогда не поймешь, пока не начнешь работать. Поговори со
стариком Арти. Он тебя снабдит ворохом сведений, а ты тяни за разные
ниточки, ищи, двигайся в разных направлениях. Перед тобой будут открываться
все новые горизонты, Кэри... Черт возьми, откуда мне знать, что ты там
нароешь?
Вот это Пабджой умеет - дистанцироваться от проекта, едва заметно, но
ловко. Что-то там состряпает, втянет собеседника в свой проект, будто
повар, который сбивает яйца с молоком, - тут уж не вырвешься. А сам чуть в
сторону: это уж не моя проблема, приятель, а твоя. Всегда останется
чистеньким в случае провала. Провалы, правда, редки - он их искусно отводит
от нашего отдела. Поэтому и являет собой образец выживаемости в такой
должности, с которой вылететь ничего не стоит. Благодаря его собственной
выживаемости и отдел-то пока жив.
- Давай прикинем сценарий, - предложил Пабджой. Он любит заимствовать
речевые обороты из языка американских бизнесменов. В то время они как раз
постоянно разрабатывали сценарии.
Для Пабджоя, впрочем, эти словеса вовсе не означают то, что
подразумевают их авторы, он вкладывает в них совсем иной смысл.
- Что мы имеем? - Пабджой подтянул к себе один из своих желтых
блокнотов и достал из специального стаканчика остро заточенный карандаш -
их в стаканчике всегда не меньше дюжины, за этим следит Пенни. Блокноты
Пабджой пачками привозит из Штатов всякий раз, как ему случается туда
съездить:
