Каттнер Генри & Мур Кэтрин Л - Да Будет Проклят Этот Город
Генри КАТТНЕР
Кэтрин Л. МУР
ДА БУДЕТ ПРОКЛЯТ ЭТОТ ГОРОД
Вот история о Короле, которую повторяют. Задолго до того, как знамена
царей увенчали высокие башни халдейского Ура, до того, как крылатые
фараоны воцарились в таинственном Египте, далеко на Востоке существовали
уже могущественные империи. Там, посреди обширной пустыни, известной как
Колыбель Человечества, в самом сердце необъятной Гоби, велись великие
войны и горделивые дворцы вздымали свои башни в пурпурное азиатское небо.
Но эта история случилась еще раньше, во времена, предшествующие самым
старым легендам; в великой Империи Гоби, которая сегодня жива только в
песнях менестрелей...
Легенда о Сахмете Проклятом
1. ВРАТА ВОЙНЫ
В серых сумерках рассвета пророк поднялся на внешнюю стену
Сардополиса. Борода его развевалась на холодном ветру. Всю равнину перед
ним усеивали яркие палатки осаждающей армии, украшенные пурпурным символом
крылатого двуногого дракона - гербом воинственного короля Циаксареса с
Севера.
Солдаты толпились у катапульт и осадных башен, несколько десятков
подошли к стене, где стоял пророк. Глумливые голоса выкрикивали поношения,
но седовласый старец не обращал на них внимания. Его запавшие глаза под
снежно-белыми кустистыми бровями были обращены вдаль, вде горные склоны,
поросшие лесом, расплывались в голубой дымке.
Тонким, пронзительным голосом пророк заговорил:
- Беда, беда Сардополису! Падет жемчужина Гоби, падет и погибнет,
навеки уйдет ее слава! Обесчещены будут алтари, а улицы обольются красной
кровью. Я вижу смерть короля, вижу позор его подданных...
Солдаты под стеной на мгновение умолкли, но затем копья взметнулись
вверх и язвительные крики заглушили слова пророка.
- Спускайся к нам, старый козел! - крикнул бородатый гигант. - Мы
воздадим тебе по заслугам!
Пророк опустил взгляд, и крики солдатни постепенно стихли. Старик
снова заговорил, очень тихо, но каждое слово было ясным и острым как удар
меча.
- С триумфом пройдете вы по улицам города, а ваш король воссядет на
Серебряный Трон. Но из лесов выйдет ваша гибель, настигнет вас древнее
проклятье, и никто не спасется... Он вернется... ОН... некогда правивший
здесь...
Пророк воздел руки вверх и взглянул прямо в красный глаз восходящего
солнца.
- Эвое! Эвое!
Потом пророк сделал два шага вперед и прыгнул. Он рухнул на поднятые
копья и умер.
В тот день врата Сардополиса пали под ударами больших боевых таранов,
и люди Циаксареса ворвались в город как волна прилива, как волки. Они
убивали, грабили и пытали без капли жалости. В тот день страх опустился на
город, а пыль битвы поднялась выше крыш. Защитников хватали и убивали на
месте. Насиловали женщин, убивали детей, и слава Сардополиса канула в
пучину позора и ужаса. Последние лучи заходящего солнца осветили знамя
Циаксареса с пурпурным драконом, развевающееся на самой высокой башне
королевского дворца.
Зажгли факелы, большой зал озарился красноватым сиянием, блики
заиграли на Серебряном Троне, на котором сидел победитель. Его черную
бороду покрывали пыль и кровь, и невольники смывали с него грязь, пока он
сидел среди своих людей, обгрызая баранью кость. И все-таки, несмотря на
эту грязь и помятые, изрубленные доспехи, в нем видно было истинное
величие. Циаксарес был королевским сыном, последним в роду, который брал
начало в далеком прошлом Гоби, когда ею правили бароныфеодалы.
Но лицо его отражало лишь слабый отблеск прежнего величия.
Когда-то оно светилось гордостью и благородной силой, их следы до сих
