Кинг Стивен - Деда
Стивен КИНГ
ДЕДА
Шеридан медленно ехал вдоль торгового центра, когда у главного входа
увидел малыша, вытолкнутого дверью прямо под светящуюся надпись
"КАЗЕНТАУНСКИЙ". Это был маленький мальчик, лет наверняка не старше пяти и
уж никак не младше трех. На личике у него было написано как раз то, что
хотел Шеридан: сдерживается, чтобы не заплакать, но слезы вот-вот брызнут.
Шеридан помедлил, чувствуя, как подымается внутри знакомая волна
отвращения к себе... но с каждой вылазкой ощущение это становилось чуточку
слабее, не столь назойливым. После первой он неделю спать не мог. Все
думал об этом жирном Турке, величавшем себя мистер Маг, думал о том, что
вытворяет тот с детьми.
- Я катаю их на яхте, мистер Шеридан, - пояснил Турок, но вышло "я
касай их на яхса, мистер Шеридан". И улыбнулся. Не суй свой нос куда не
просят, говорила эта улыбка, говорила громко и ясно, без всякого акцента.
Больше Шеридан не спрашивал, но это не значит, что он перестал
размышлять. Он метался, ворочался с боку на бок, мечтая, чтоб все
повернулось вспять - тогда он поступил бы по-другому, тогда он поборол бы
искушение. Во второй раз он мучился почти так же... в третий поменьше... а
в четвертый уже не забивал голову дурацкими вопросами, что же это за
"яхса" и чем может закончится для ребятишек прогулка на ней.
Шеридан загнал фургон на одну из стоянок перед торговым центром,
стоянку, которая чуть ли не всегда пустует, ибо предназначена для машин
водителей-инвалидов. На задок фургона Шеридан предусмотрительно прикрепил
специальный номер, выдаваемый инвалидам: это оберегало его от подозрений и
позволяло беспрепятственно пользоваться удобной стоянкой.
Ты каждый раз надеешься, что тебя не схватят, но каждый раз за день
или два до выхода на дело крадешь у инвалидов номера.
К черту эту муру; он нынче попал в затруднительное положение, а тот
парнишка может ему помочь.
Он вылез из машины и направился к малышу, который озирался вокруг,
все более и более впадая в панику. Да, подумал Шеридан, ему, должно быть,
лет пять, а то и шесть - только что на вид чересчур слабый и хилый. В
резком свете флюоресцентных ламп, бьющем сквозь стеклянные двери, мальчик
казался белым, как полотно, и больным. Может, он и вправду был болен, но
Шеридан все-таки склонялся к мысли, что ребенок просто напуган.
Малыш с надеждой смотрел на проходивших мимо людей: одни из них еще
только торопились в торговый центр за покупками, в то время как другие уже
возвращались из недр магазина, нагруженные коробками и свертками,
прибалдевшие, точно от наркотиков, с тем особым выражением на лице,
которое зовется, вероятно, удовлетворением.
Малыш, одетый в джинсы "Таффскин" и футболку с надписью "Питсбургские
пингвины", высматривал того, кто мог бы прийти ему на подмогу, того, кто
взглянул бы на него и сразу сообразил, что тут что-то неладно, высматривал
того, кто задаст ему единственный верный вопрос - "Ты отстал от папы,
сынок?" - высматривал друга.
Вот он я, думал Шеридан, приближаясь. Вот он я, сынка, я буду твоим
другом.
Он был уже почти у цели, когда заметил, что из торгового зала к
дверям не спеша направился полицейский. Рука в кармане, сигареты,
наверное, ищет. Если он выйдет, то непременно увидит мальчика, а значит,
пиши пропало.
Черт, пронеслось в голове у Шеридана. Не хватало еще, чтоб его
засекли заговаривающим с ребенком. Хлопот потом не оберешься.
Поэтому Шеридан остановился и тоже принялся рыться в карманах, якобы
проверяя, на месте ли ключи. Его взгл
