Кинг Стивен - Мобильник
СТИВЕН КИНГ
МОБИЛЬНИК
«Ид1 не означает задержку удовлетворения. Ид всегда чувствует напряжение нереализованного желания».
Зигмунд Фрейд.
«Человеческая агрессия инстинктивна. Люди не развили в себе ритуальную агрессию – запретных механизмов, обеспечивающих сохранение вида. По этой причине человек рассматривается, как крайне опасное животное».
Конрад Лоренц.2
«Теперь вы меня слышите?»
«Веризон».
Цивилизация скатилось во вторую эпоху темных веков по, что не удивительно, кровавой дорожке, но со скоростью, какую не мог представить себе даже самый пессимистичный футуролог. Словно только и ждала этого момента.
1 октября Бог пребывал на небесах, индекс Доу Джонса равнялся 10140 пунктам, большинство самолетов летело по расписанию (за исключением тех, что приземлялись и взлетали в Чикаго, но ничего другого от этого аэропорта и не ждали). Двумя неделями позже небо вновь принадлежало только птицам, а фондовая биржа стала воспоминанием. К Хэллоуину все крупные города, от Нью Йорка до Москвы, смердели под пустынными небесами, и воспоминанием стал уже весь мир, каким был прежде.
Импульс
1
Событие, которое стало известно, как «Импульс», произошло первого октября, в три часа три минуты пополудни, если брать восточное поясное время.3 Термин, разумеется, неправильный, но через десять часов после события большинство ученых, которые могли бы на это указать или погибли, или сошли с ума. В любом случае, название едва ли имело хоть какое то значение. В отличие от последствий.
В три часа пополудни того же дня молодой человек, еще не оставивший заметного следа в истории человечества, шагал на восток, почти что вприпрыжку, по Бойлстон стрит в Бостоне.4 Звали его Клайтон Ридделл. Чувство глубокой удовлетворенности, которое читалось на его лице, в полной мере гармонировало с пружинистостью походки.
В левой руке держал ручки портфеля, в каких художники носят свои рисунки, с защелками, как у саквояжа. Пальцы правой руки обматывала тесемка, стягивающая горловину коричневого пластикового пакета для покупок. Слова на боковой стороне пакета: «маленькие сокровища», – мог прочитать любой, у кого возникало такое желание.
В пакете, который болтался взад вперед, находился маленький круглый предмет. Подарок, как вы могли бы догадаться, и не ошиблись бы.
Вы могли бы также предположить, что этот Клайтон Ридделл – молодой человек, который с помощью «маленького сокровища» намерен одержать маленькую (может, даже совсем и не маленькую) победу, и вновь попали бы в десятку. В пакете лежало довольно таки дорогое стеклянное пресс папье с белым пушистым одуванчиком по центру.
Клайтон купил эту вещицу по пути из дорогого отеля «Корли сквер» в более скромный «Антантик авеню инн», где остановился. Его напугала цена, девяносто долларов, указанная на ярлычке, приклеенном к основанию пресс папье, а еще больше осознание, что он может позволить себе такую покупку.
Ему пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы протянуть продавщице кредитную карточку. Он сомневался, что решился бы на такое, если бы покупал пресс папье себе; пробормотал бы что нибудь насчет того, что передумал, и выскочил бы из магазина.
Но пресс папье предназначалось Шейрон. Она любила такие безделушки, и он ей по прежнему нравился: «Меня тянет к тебе, бэби», – сказала она ему за день до отъезда в Бостон. Учитывая всю грязь, которые они вылили друг на друга за последний год, эти слова тронули его сердце.
И теперь он хотел тронуть ее, если оставалась такая возможность. Пресс папье, конечно, вещица маленькая
