Киплинг Редьярд - 'они'
Редьярд Киплинг
"ОНИ"
Одна за другой сменялись предо мною чудесные картины природы, одна гора
манила взор к иной, соседней, и, проехав таким образом половину графства, я
почувствовал, что уже не в силах ничего воспринимать, а могу лишь переводить
рычаг скоростей, и равнодушно смотрел на местность, которая стлалась под
колеса моего автомобиля. Восточные равнины, усеянные орхидеями, южнее
сменили известковые холмы, меж которых росли тимьян, остролист и пыльные,
серые травы, а потом снова пышно зеленеющие пшеничные поля и смоковницы
южного побережья, где шум прибоя слышится по левую руку на протяжении целых
пятнадцати миль; и когда я наконец повернул в глубь страны через скопище
округлых холмов, перемежаемых лесами, обнаружилось, что все знакомые мне
приметы куда-то исчезли. За тем самым поселком, который считается крестным
отцом столицы Соединенных Штатов, я увидел укромные спящие селения, где одни
лишь пчелы бодрствовали и громогласно жужжали в листве восьмидесятифутовых
лип, которые осеняли серые церковки, сооруженные нормандцами; сказочно
красивые ручейки струились под каменными мостами, способными выдержать куда
более тяжкие перевозочные средства, нежели те, которые впредь нарушат их
мертвый покой; склады для хранения церковной десятины были вместительней
самих церквушек, а древняя кузница словно возвещала во всеуслышание, что
некогда здесь обитали храмовники. Дикие гвоздики я увидел на общинном
выпасе, куда, за целую милю вдоль древней, еще римлянами проложенной дороги,
их оттеснили можжевельник, папоротники и вереск; а чуть подальше я вспугнул
рыжую лисицу, которая собачьей побежкой умчалась в раскаленную солнцем даль.
Когда лесистые холмы сомкнулись вокруг меня, я затормозил и попытался
определить свой дальнейший путь по высокому известковому холму с округлой
вершиной, которая на добрых полсотни миль служит ориентиром средь этих
равнин. Я рассудил, что самый характер местности подскажет мне, как выехать
на какую-нибудь дорогу, которая ведет на запад, огибая подножье холма, но не
принял в соображение обманчивость лесного полога. Я повернул с излишней
поспешностью и сразу утонул в яркой зелени, расплавленной жгучим солнечным
светом, а потом очутился в сумрачном туннеле, где сухие прошлогодние листья
роптали и шелестели под колесами. Могучий орешник, который не подрезали по
меньшей мере полвека, смыкался над головой, и ничей топор не помог замшелым
дубкам и березкам пробиться сквозь сплошное плетение его ветвей Потом дорога
резко оборвалась, и подо мною словно разостлался бархатистый ковер, на
котором отдельными кучками, наподобие островков, виднелись уже отцветшие
примулы да редкие колокольчики на белесых стебельках кивали в лад друг
другу. Поскольку путь мой лежал под уклон, я заглушил мотор и свободным
ходом начал петлять по палой листве, ежеминутно ожидая встречи с лесничим,
но мне удалось лишь расслышать где-то вдали невнятный лепет, который один
нарушал сумрачное лесное безмолвие.
А путь по-прежнему вел под уклон. Я готов был уже развернуться и ехать
назад, включив вторую скорость, пока не увязну в каком-нибудь болоте, но тут
сквозь плетение ветвей над головой у меня блеснуло солнце, и я отпустил
тормоз.
Сразу же вновь началась равнина. Едва солнечный свет ударил мне в лицо,
колеса моего автомобиля покатились по большому тихому лугу, среди которого
внезапно выросли всадники десятифутового роста, с копьями наперевес,
чудовищные павлины и величественные придворные дамы - синие, темн
