Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Кокто Жан - Священные Чудовища


Жан Кокто
Священные чудовища
Перевод Е. Якушкиной
Живой портрет одной пьесы в трех актах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Эстер
Лиан
Шарлотта
Люлю - костюмерша
Старая дама
Флоран
Директор
Эта пьеса должна дать представление о Примадонне, о "Священном идоле"
стиля Режан или Сара Бернар, скорее Режан. Пьеса не должна быть датирована
определенной эпохой и стилем. Зрители, даже зрители военных дней 1940 года,
должны ощущать иллюзию, что события пьесы происходят в современности
"Несовременной", то есть в То время, когда войны могло бы не быть.
Никакой ретроспективы, и в особенности ничего живописно-картинного.
Костюмы актрисы должны быть костюмами, которые носят в то время, когда
играют пьесу.
Главная цель спектакля - вывести зрителя из гипноза войны, заставить
его поверить, что он находится в нормальном театре в нормальное время.
Только после спектакля зритель должен подумать: "Но в конце концов, в какое
время это все происходит?"
Если автор вместе с художником и исполнителями добьется этого - цель
достигнута.
АКТ ПЕРВЫЙ
Уборная Эстер - актрисы и директора театра. Классическая уборная
знаменитости. В глубине огромные ширмы, затянутые разноцветным муслином всех
цветов радуги. Налево - гримировальный столик, отгороженный маленькой
китайской ширмой. Направо - дверь в коридор. Диван, кресла, стулья, корзины
цветов, украшенные бантами. На полу - красный поношенный коврик. Комната
освещена большой лампой и ничем не зате-ненными лампочками по бокам
туалетного столика. Когда открывается занавес, уборная пуста. Эстер, скрытая
ширмой, громко разговаривает со своей костюмершей, не зная, что ее нет в
комнате. Из-за ширмы мелькают руки Эстер. Она раздевается. Бросает на ширму
амазонку - костюм из последнего акта пьесы под названием "Добыча", которую
она играла сегодня вечером.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Эстер (одна, невидимая за ширмой). Ты меня слушаешь, Люлю? Так вот, с
этим наконец покончено! На этот раз я твердо решила уничтожить боковые ложи
на авансцене. Двенадцать лет я собиралась это сделать, я долго сомневалась,
но на этот раз с меня довольно. Зрители на авансцене сводят меня с ума.
Подумать только, двенадцать лет человек по своей скупости, по своей лени
терпит все то, что сводит его с ума. Через семь дней мы заканчиваем сезон,
через восемь - я вызываю рабочих. Ты меня слушаешь, Люлю? Уже давно мне
кажется, что зрители на авансцене похожи на людей, вползающих на
четвереньках к тебе в спальню. Мужчины подмигивают, а женщины буквально
пробуют на ощупь материю на твоем платье... Но сегодня вечером, сегодня
вечером это пере-шло все границы... Ты меня слушаешь, Люлю? В последнем акте
ко мне на авансцену с правой стороны засунули сумасшедшую старуху. Должно
быть, она глухая. Как только я открывала рот, эта сумасшедшая старуха
начинала пожимать плечами. Казимир мне шепчет: "Ты видишь эту сумасшедшую?"
Сначала я не поняла, что у нее тик, я думала, что она находит меня смешной.
Каждую минуту она пожимала плечами, и так как я всегда все замечаю, я
увидела, что зрители в первых рядах смеются. Они перестали слушать актеров -
они смеялись. Но кто больше всего меня поразил, так это Шарлотта. На сцене
она впадает в экстаз. Ты думаешь, ей мешала старуха? Ничуть не бывало. Она
играла вовсю. Иногда с изумлением поглядывала на меня, как будто я больна.
Она даже не заметила эту сумасшедшую. Я готова была убить ее. К счастью, я
ухожу со сцены раньше всех, я чуть не устроила скандал. Мне хотелось
крикнуть: "Немедленно уберите отсюда э





Содержание раздела