Корнблат Сирил М - Слова Гуру
Сирил Корнблат
СЛОВА ГУРУ
Вчера, когда я шёл в лес встретиться с Гуру, некто остановил меня и
спросил:
- Малыш, что ты делаешь тут в час ночи? Твоя мама знает, где ты? И
сколько тебе лет, что ты так вот разгуливаешь один по ночам?
Я посмотрел и увидел, что он совсем седой, и засмеялся. Старики -
сплошь слепцы; впрочем, все люди, можно сказать, вовсе не видят. Женщины,
пока молодые, еще, может, кое-что могут увидеть, но мужчины - почти совсем
ничего.
- В следующий день рождения мне будет двенадцать, - ответил я. И
добавил (потому что всё равно я не дам ему уйти и рассказать всё другим): -
А ночью я вышел, чтобы повидать Гуру.
- Гуру? - удивился он. - Кто такой Гуру? Иностранец, наверно, а? Нет,
молодой человек, негодное это дело - якшаться с иностранцами! Так кто этот
Гуру?
Раз он хотел - я сказал ему, кто такой Гуру, и, когда он начал болтать
насчет дешевых журнальчиков и сказочек, я произнёс одно из тех слов,
которым научил меня Гуру; и он умолк. Он был старик, и суставы у него
гнулись плохо, поэтому он не осел и не согнулся, а прямо так и упал, как
стоял, ударился головой о камень. А я пошёл дальше.
Хотя в следующий день рождения мне будет только двенадцать, я знаю
много такого, чего не знают старики. И я помню такие вещи, которые не
помнят другие ребята. Помню, как я родился - как появился на свет из тьмы,
и помню, какие звуки издавали тогда взрослые вокруг меня. Позже, когда мне
уже было два месяца, я начал понимать, что их шум означает что-то вроде
того, что происходит в моей голове. Я открыл, что и сам могу издавать
подобные звуки. Все очень удивлялись. "Говорит! - повторяли они. - И такой
маленький! Клара, и что ты об этом скажешь?.." Клара - это моя мать.
Клара отвечала: "Прямо и не знаю, что сказать. У нас в семье гениев
никогда не водилось - а в семье у Джо и подавно.
Джо - это мой отец.
Однажды Клара привела человека, которого я раньше не видел. Она
сказала, что это репортёр - пишет о том и о сём в газетах. Этот репортер
пытался говорить со мной, как будто я был обычным младенцем. Я даже не
отвечал, а просто все смотрел на него, пока в глазах у него что-то не
погасло, и он ушёл. Даже убежал. А Клара после отругала меня и прочла кусок
из газеты этого репортёра. Он думал, что статья у него вышла смешная. Там
было про то, что репортёр будто бы задает мне всякие сложные вопросы, а я
отвечаю детским гугуканьем. Это все было враньё, конечно. Я не сказал этому
репортёру ни одного словечка - да и он сам ничего такого у меня не
спрашивал.
Я слушал, как Клара читает этот отрывок, а сам в это время следил за
ползущим по стене слизняком. Когда Клара замолчала, я спросил:
- Что там за серая штуковина? - и показал на слизняка.
Она посмотрела, но ничего не увидела.
- Какая штуковина, Питер? - удивилась она. (Я приучил Клару называть
меня полным именем, а не каким-нибудь дурацким словцом вроде "Питти".) -
Что за штуковина?
- Большая, как твоя ладонь, Клара. Но мягкая. По-моему, в ней совсем
нет костей. Она ползет вверх, но я не вижу у неё головы. И ног у неё тоже
нет.
Клара, похоже, была встревожена, но пыталась подыграть - положила руку
на стену и старалась найти слизняка, а я поправлял - говорил "правее",
"левее" и так далее. И вот наконец Клара положила руку прямо на слизняка, и
её рука прошла сквозь него. Тогда я понял, что она на самом деле не видит
его и не верит, что он там есть. Так что я больше не говорил о слизняке.
Только через несколько дней я спросил её:
- Клара, как назы
