Кристи Агата - Неожиданный Гость
Агата КРИСТИ
НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ
Я знаю людей, которым путешествие на пароме через Ла-Манш доставляет
истинное удовольствие; они могут спокойно сидеть на палубе, ожидая, пока судно
пришвартуется, а потом без излишней суеты собрать свои вещи и спокойно сойти
на пристань. Лично мне это никогда не удается. Как только я поднимаюсь на
борт, у меня появляется такое чувство, будто я ничего не успею сделать. Я
переставляю чемоданы с места на место, а если спускаюсь в салон поесть, то
проглатываю обед не разжевывая, преследуемый мыслью, что сейчас уже прибудем,
а я еще - внизу.
Возможно, это чувство - проклятое наследие войны, когда, получив
краткосрочный отпуск, я старался занять место как можно ближе к трапу. Одним
из первых сойти на берег, чтобы сэкономить несколько драгоценных минут своего
трех- или пятидневного отпуска, казалось делом чрезвычайной важности.
В это июльское утро я стоял у поручней, наблюдая за белыми барашками волн,
за приближающимся все ближе и ближе портом Дувр, и дивился спокойствию
пассажиров, которые невозмутимо сидели в креслах на палубе и даже не подняли
глаз, когда вдали показались знакомые берега. Да, вполне возможно, что это их
совершенно не волновало. Вне всякого сомнения, многие из них просто
возвращались после выходных, проведенных в Париже, я же последние полтора года
безвылазно торчал на своем ранчо в Аргентине. И хотя дела мои шли успешно и мы
с женой наслаждались свободной и почти курортной жизнью Южноамериканского
континента, тем не менее у меня комок подступил к горлу при виде родной земли.
Два дня назад я прибыл на пароходе во Францию, заключил несколько важных
контрактов и теперь направлялся в Лондон. Я намеревался пробыть там пару
месяцев - время, достаточное, чтобы навестить друзей, и в первую очередь
некоего человечка с яйцеобразной головой и зелеными глазами - Эркюля Пуаро! Я
собирался захватить своего старого друга врасплох. В моем последнем письме из
Аргентины не было и тени намека на предстоящее путешествие. Собрался я
неожиданно, к тому же и дела вынуждали ехать. Не один раз представлял я себе
восторг и недоумение на лице моего друга при виде моей персоны.
Он, я был почти уверен, находился неподалеку от своей "штаб-квартиры". То
время, когда служебные обязанности бросали его из одного конца Англии в
другой, кануло в Лету. Он стал знаменитостью и уже не тратил все свое время
только на порученное ему дело. Он постепенно становился кем-то вроде
"детектива-консультанта". Он всегда смеялся над теми, кто искренне считал, что
сыщик - это человек, который без конца переодевается и с лупой разглядывает
каждый отпечаток ноги, чтобы выследить преступника.
"Нет уж, мой дорогой Гастингс, - обычно говаривал он. - Оставим это для
Жиро
и его друзей из французской полиции. У Эркюля Пуаро свои методы работы.
Порядок, и методичность, и серые клеточки. Спокойно сидя в кресле, я увижу
гораздо больше, чем наш достопочтенный Джепп , бегая по разным
сомнительным местам".
Прибыв в Лондон, я оставил свой багаж в гостинице и тут же отправился по
знакомому адресу, обуреваемый ностальгическими воспоминаниями. Поприветствовав
свою прежнюю домохозяйку, я, перепрыгивая сразу через две ступеньки, ринулся к
двери Пуаро и скоро уже нетерпеливо в нее стучал.
- Прошу! - раздался знакомый голос. Я вошел. Пуаро, державший в руках
небольшой саквояж, со стуком его выронил.
- Mon ami , Гастингс! - вскричал он, раскрывая объятья. -
Mon ami, Гастингс!
Мы обнялись, а потом наперебой стали зас
