Купер Эдмунд - Вундеркинд
Эдмунд КУПЕР
Вундеркинд
Хотя профессор Томас Меррино тихо оплакивал тот факт, что его
десятилетний сын не выказывал никаких признаков гениальности, он все же мог
быть благодарен судьбе. Ребенок не уродился каким-нибудь там уродом, да и
дураком его назвать было нельзя. Объективно говоря, Тимоти был вполне
нормальным мальчишкой. Но это-то и было источником постоянного недоумения
профессора Меррино. В качестве руководителя группы, занимавшейся
проектированием и конструированием искусственного интеллекта, он был
профессионально просто шокирован самой мыслью, что такой совершенный
механизм, как мозг, человек столь мало умеет использовать.
Все дело в том, считал он, что этому надо учиться с первых же дней жизни.
Его жене Мери, считающей тригонометрию сложной операцией на желудке, стоило
большого труда убедить мужа, что младенчество и детство не только
желательны, но и просто необходимы. Профессор Меррино же надеялся обучить
юного Тимоти игре в шахматы в три года, а дифференциальному счислению в
четыре с половиной.
Иначе, доказывал он, какой тогда смысл в науке, если ее нельзя применить
в жизни? И если можно запрограммировать электронный мозг, то почему нельзя
проделать то же самое с маленьким ребенком? Ответ им был найден быстро. Он
был трагически прост. В вопросе обучения у машины не было выбора, у ребенка
он был!
К своему десятилетию Тимоти не только умудрился разрушить веру своего
отца во все известные ему виды обучения и заставить его искать утешения во
все более совершенных электронных машинах, но он также сумел и
проигнорировать математику как науку во всех ее проявлениях.
Поэтому, когда после трех целиком посвященных науке лет, находящийся в
зените славы профессор Меррино создал наконец супермозг, названный им
Пищащим Томом, плоды победы показались ему слегка горьковатыми.
Он создал мозг, способный видеть, слышать, разговаривать и даже
чувствовать. Он создал мозг, возможности которого заставляли любой другой
аппарат выглядеть просто дырявой кастрюлей. Он запрограммировал Пищащего
Тома отвечать на вопросы, которые и задать-то никто не смог бы. И все же он
не мог объяснить своему собственному сыну, что половина от половины будет
четверть.
Поэтому, сидя однажды днем перед хромированной физиономией Пищащего Тома
и глядя в телеэкраны его глаз и громкоговорители рта, профессор Меррино не
чувствовал никакой приподнятости - одно лишь разочарование. Жаль, что можно
приготовить чертежи и подкорректировать их по ходу дела - чертежи
практически всего. Всего, кроме человеческого ребенка.
В последнее время у него появилась привычка разговаривать с самим собой;
к счастью, лишь когда он находился в одиночестве. И хотя все его сожаления
были обычным брюзжанием, ему вскоре напомнили, что он не совсем один в
комнате.
- Извиняюсь, сэр,- загрохотал Пищащий Том.- Не будете ли вы так добры
рассказать все поподробнее.
Профессор Меррино виновато вспыхнул, но затем вспомнил, что Пищащий Том
всего лишь машина.
- Извините, сэр, - жалобно повторил Пищащий Том. - Но поскольку здесь
никого больше не было, а вы запрограммировали меня отвечать на все вопросы,
то я заключил...
- А ну, отключись сейчас же,- прервал его ученый.- Спать!
Глаза Пищащего Тома укоряюще вспыхнули:
- Есть, сэр.
- Нет, подожди минутку,- крикнул Меррино.- Ты разумен?
- Нет, сэр. Просто умен.
- Верно. А теперь скажи, кто тебя сделал, кому ты принадлежишь и сколько
ты стоишь?
- Спроектировали меня вы, сэр, а ваша группа построила. Принадлежу
