Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Лавкрафт Говард Филипс & Хилд Хейзел - Ужасы Старого Кладбища


Говард Ф.Лавкрафт, Хейзел Хилд
Ужасы старого кладбища
Когда основная автомагистраль на Ратленд закрыта, путешественникам
приходится ехать по дороге, что ведет в Тихую Заводь через Топкую Лощину.
Маршрут этот местами необычайно живописен, однако уже много лет им мало кто
пользуется. Есть в здешних краях что-то гнетущее, особенно вблизи самой
Тихой Заводи. Смутное беспокойство охватывает проезжающих мимо фермерского
дома с плотно закрытыми ставнями, что стоит на холме к северу от деревни,
или старого кладбища к югу, где днюет и ночует белобородый недоумок,
который, по слухам, беседует с обитателями некоторых могил.
Тихая Заводь уже не та, что прежде. Земля истощилась, многие жители
перебрались либо в поселки по ту сторону реки, либо в город за дальними
холмами. Шпиль старой белокаменной церкви развалился, а из двух-трех
десятков порядочно разбросанных домов половина пустует и тоже разваливается
- где быстрее, а где медленнее. Биение жизни ощущается лишь в лавке у Пека и
у бензоколонки; здесь-то любопытствующие и останавливаются иной раз, чтобы
расспросить о доме с закрытыми ставнями и сумасшедшем, который бормочет
что-то покойникам.
У большинства путников после такого разговора остается в душе
неприятный осадок: есть что-то отталкивающее в этих дряхлых обывателях, чьи
воспоминания о событиях давно минувших дней сплошь состоят из туманных
намеков на какие-то им одним известные обстоятельства. О самом обычном здесь
говорят с угрожающими, зловещими нотками в голосе - ну к чему, скажите,
напускать на себя эту многозначительность и таинственность, то и дело
понижая голос до устрашающего шепота? Слушаешь - и в сердце закрадывается
тревога. За старожилами Новой Англии водится такая манера разговаривать, но
в нашем случае, принимая во внимание мрачный характер рассказа и сам по себе
вид старой полусгнившей деревни, все эти недомолвки обретают какой-то особый
смысл. За словами такого отшельника-пуританина и тем, что он почему-то
утаивает, кроется само воплощение ужаса - его чувствуешь почти физически;
чувствуешь и не чаешь поскорее выбраться из гибельной атмосферы этого
захолустья.
Местные жители сообщают заговорщицким шепотом, что дом с закрытыми
ставнями принадлежит старухе Ловкинз - той самой Софи Ловкинз, брата которой
схоронили семнадцатого июня далекого 1886 года. После похорон Тома Ловкинза
и других случившихся в тот день событий Софи будто подменили; кончилось тем,
что она вообще перестала выходить из дома. С тех пор так и живет затворницей
-- если что ей понадобится, пишет в записках, которые оставляет под дверным
ковриком у черного хода, а мальчик-посыльный из лавки Неда Пека приносит ей
продукты и все остальное. Софи чего-то боится - и перво-наперво, конечно,
старого кладбища у Топкой Лощины. С тех пор как там схоронили ее брата - а с
ним и кое-кого еще - ее туда и на аркане не затащишь. Хотя оно и понятно:
кому ж охота глядеть, как беснуется кладбищенский завсегдатай - Джонни Дау.
Этот деревенский дурачок околачивается среди могил день-деньской, а то и
ночью, и все твердит, что якобы разговаривает с Томом - тем, другим. А
наговорившись, он прямиком направляется к дому Софи и осыпает хозяйку
громкой бранью; отчего той и пришлось раз и навсегда захлопнуть ставни.
Настанет время, явятся за ней оттуда - вещает под окнами Джонни. Надо бы ему
всыпать для острастки, да ведь какой с бедняги спрос. К тому же Стив Барбор
всегда имел на сей счет свое особое мнение.
Джонни беседует только с двумя м





Содержание раздела