Ламли Брайан - Демогоргон
БРАЙАН ЛАМЛИ
ДЕМОГОРГОН
Аннотация
ДЕМОГОРГОН: таинственное инфернальное божество, ок. 4 — 500 гг. н. э. до настоящего времени. (Очевидно от греч. daimon — божество и gorgos — ужасный.)
Посвящается двум Никам —
«Молодому Нику и Старому Нику!»
— а также Гаю, исследователю
par excellence!
ДЕМОГОРГОН: таинственное инфернальное божество, ок. 4 — 500 гг. н. э. до настоящего времени. (Очевидно от греч. daimon — божество и gorgos — ужасный.)
Ошибка в древнем переводе или транскрипции. По видимому, гностики подразумевали под этим именем создателя…
… перед ним престол возник
Владыки Хаоса; его шатер
Угрюмый над провалами глубин
Раскинут широко; второй престол
Ночь занимает, с головы до пят
Окутанная темной пеленой, —
Наидревнейшая изо всего,
Что существует; рядом с ними Орк,
Адес и Демогоргон, чье нельзя
Прозванье грозное произносить,
А там — Смятенье, Случай и Молва,
Раздор тысячеустый и Мятеж.
Мильтон «Потерянный Рай»
(здесь и далее пер. Арк. Штейнберга)
ЧАСТЬ I
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Конец августа 1936 года. Именно в этом году Чикагский Восточный институт наконец принял решение о расширении сферы деятельности и начале раскопок в Меггидо на территории (тогдашней) Палестины…
Четверо появились со стороны пустыни как раз в то время, когда вечер начал превращаться в ночь. Их вполне можно бы было принять за кочевников арабов, случайно набредших на развалины и пытающихся подыскать местечко для ночлега.
МОЖНО БЫ БЫЛО принять за арабов. Но уж больно бесшумно они появились. Даже копыта их ослов были тщательно обмотаны тряпками, чтобы не стучали по камням.
Когда неизвестные перевалили через гряду холмов и начали спускаться к сверкающему внизу внутреннему морю, на фоне только начинавших появляться на ночном небе звезд были видны только их крадущиеся силуэты. И хотя они, сами того не сознавая, двигались тем же путем, что за девятнадцать столетий до них проделал Иисус Христос, про них даже в этом случае трудно было сказать, что они стоят на «пути Господнем». Поскольку все они никогда ничего общего с Господом не имели… в особенности один из них.
Теперь они осторожно пробирались между грудами камней высящимися на окраине того, что когда то давным давно было человеческим поселением.
Низкие полуразрушенные стены торчали прямо из каменистой почвы. Там, где в свое время несколько улиц пересекаясь образовывали небольшую площадь, виднелось углубление в земле на месте давно высохшего колодца, возле которого под быстро темнеющим небом виднелся выбеленный солнцем и отшлифованный песком скелет огромной, мертвой вот уже шесть сотен лет оливы.
Луна высвечивала валяющиеся повсюду камни и развалины грубых зданий, разрушенных почти до основания. Вдали начиналась серебрящаяся под звездами и подернутая легкой рябью гладь Галилейского моря.
— Это здесь, — медленно кивнув, наконец сказал один из них, по видимому предводитель. Его голос походил на шорох сухой травы в заполненной пылью глотке. — Помогите ка мне.
Его спутники молча спешились, затем помогли слезть и ему. Он был легок как перышко, совершенно иссхоший и древний как само это древнее место старик. Во всяком случае с виду.
А еще любому стороннему наблюдателю показалось бы, что помощники обращаются с ним с величайшим почтением. На самом же деле это было вовсе не почтение, а страх — они боялись его и обращались с ним так, будто он был чем то вроде пробирки с культурой смертносного вируса, которую ни в коем случае нельзя уронить.
Потом все четверо в накинутых на головы капюшонах плащей некоторое вр
