Лейбер Фриц - Р-Румп-Титти-Титти-Тум-Та-Ти
ФРИЦ ЛЕЙБЕР
Р-РУМП-ТИТТИ-ТИТТИ-ТУМ-ТА-ТИ
Перевод О.В.Клинченко
Однажды, в тот момент когда все молекулы мира и коллек-
тивного бессознательного разума приобрели такую скользкость,
что стало возможным проскользнуть между ними в настоящее из
прошлого, будущего или чего-то там еще, в мастерской худож-
ника-модерниста Саймона Грю собрались шесть серьезных интел-
лектуалов.
Среди собравшихся был Тэлли Б. Вашингтон, джазовый бара-
банщик. Он тихонько постукивал по серому, выдолбленному из
какого-то африканского дерева чурбану и размышлял над компо-
зицией, которую хотел назвать "Дуэт для водяного молота и
свистящего водопроводного крана".
Там были Лафкадио Смитс, художник по интерьеру, и Лестер
Флегиус, дизайнер. Они вели очень интеллектуальную беседу,
но в душе каждый желал найти соответственно первый - поисти-
не привлекательный рисунок для обоев в стиле модерн, а вто-
рой - по-настоящему новый мотив в промышленной рекламе.
Там были Гориус Джеймс Мак-Интош, психолог лечебницы для
душевнобольных, и Норман Сэйлор, специалист по истории куль-
туры человечества Гориус Джеймс Мак-Интош пил виски и мечтал
о психологическом тесте, с помощью которого контакт с психи-
чески больными устанавливался бы лучше, нежели с Рорсхахом
или ТАТом. Норман Сэйлор ни о чем особенном не думал и ниче-
го не пил, а просто курил свою трубку.
Мастерская была очень большая и с очень высоким потолком.
Она и должна была быть такой, чтобы на ее полу могло размес-
титься одно из полотен Саймона Грю, отличавшихся огромными
размерами, из-за чего в выставочных залах всегда не хватало
места. Кроме того, здесь должны были поместиться очень высо-
кие и очень прочные мастеровые леса.
Распростертый на полу холст был еще практически чист не
одной детали, расплывчатого пятна или мазка - только белый,
цвета кости фон. На самом верху лесов располагались Саймон
Грю, двадцать семь банок с коаской и девять частых кистей,
каждая шириной двадцать сантиметров. Художник стоял на краю
новой катастрофы - если хотите наполовину им же самим и уст-
раиваемой. Каждую секунду он мог окунуть любую кисть в одну
из банок с краской и, размахнувшись начать как попало хлес-
тать ею в разные стороны, будто в руке была не кисть, а
кнут. В результате рождался целый дождь брызг, падающих на
холст беспорядочным, случайным, про извольным, стихийным и,
следовательно, пятикратно модернистским рисунком, которому
надлежало составить стержень композиции и определить очерта-
ния и ритм многих и многих последующих разбрызгиваний, а
возможно - и нескольких настоящих мазков и экспрессивных
клякс.
Когда темп подпрыгивающих шагов Саймона Грю ускорился,
Норман Сэйлор мельком глянул наверх, особо, впрочем не бес-
покоясь. Все знали, что Саймон брызгает краской не только на
холст, но также и на своих друзей, поэтому Норман направля-
ясь в мастерскую, благоразумно надел выцветшую рубашку, ста-
рые теннисные туфли и обтрепанный твидовый костюм, который
носил, будучи еще преподавателем-асси стентом, а его кепи
для рыбалки лежало невдалеке, так что не составляло никакого
труда до него дотянуться.
Все пять кресел, в которых сидели интеллектуалы, были
вплотную придвинуты к стене. Сегодняшний холст на полу ка-
зался громадным даже для Саймона.
Что же касается художника, то он расхаживал взад-вперед
на самом верху своих лесов, упиваясь откровением нового зре-
ния, знакомым лишь художнику-модернисту, следующему великой
традиции Василия Кандинского, Роберта Мазервэлла и Д
