Левин Айра - Поцелуй Перед Смертью
АЙРА ЛЕВИН
ПОЦЕЛУЙ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ
Моим родителям
Часть первая
Дороти
1
Всё шло так чётко по его плану, всё развивалось чертовски замечательно; и вот, она вознамерилась провалить этот план вчистую. От нахлынувшей ненависти у него аж заломило скулы. И пусть, свет не был зажжён.
В темноте она всё плакала тихонько, щекою прижавшись к его голой груди; её слезы, её дыхание казались обжигающе горячими. Ему хотелось оттолкнуть её прочь.
Потом он совладал всё-таки со своим лицом. Положил руку ей на спину и погладил её. Спина у неё была тёплой, или, скорее, это у него замерзла ладонь; он весь замерз, подумалось ему: под мышками выступил холодный пот и ноги тряслись, как они тряслись всегда, когда он попадал в какую-нибудь очередную дурацкую оказию.
Мгновение он лежал неподвижно, ожидая, когда уймётся эта дрожь. Свободной рукой подтянул одеяло, укутывая ей плечи.
- Что толку плакать, - негромко сказал он.
Послушно она пыталась остановиться; содрогаясь в долгих беззвучных всхлипах, мало-помалу выравнивала дыхание. Вытерла глаза краем ветхого пододеяльника.
- Просто... так долго держала всё в себе... Уже дни, недели. Не хотела ничего говорить, пока не узнаю точно...
Его рука согрелась у неё на спине.
- Ошибки не могло быть? - он спросил шепотом, хотя они были одни в доме.
- Нет.
- И как долго?
- Два месяца почти. - Она подняла голову, и, несмотря на темноту, он почувствовал на себе её взгляд. - Что мы будем делать? - спросила она.
- Ты ведь не сказала врачу настоящее имя, да?
- Нет. Но он всё равно понял, что я вру. Это было ужасно...
- Если твой отец только узнает...
Она снова опустила голову и повторила вопрос, шевеля губами у самой его груди:
- Что мы будем делать? - Она ждала от него ответа.
Он чуть сдвинулся в сторону, отчасти, чтоб подчеркнуть важность того, что хотел сказать, и отчасти, чтоб заставить её сместиться тоже, потому что устал держать её на себе.
- Послушай, Дорри, - начал он, - я знаю, ты хочешь, чтоб я сказал: мы поженимся прямо сейчас - завтра. И я хочу на тебе жениться. Больше всего на свете. Клянусь Богом, это так. - Он сделал паузу, осторожно подбирая слова.
Прильнув к нему, она оставалась неподвижной, напряженной. - Но если мы так поженимся, а я даже не видел твоего отца, и потом, через семь месяцев, появится ребёнок, ты ведь знаешь, как поступит он.
- Он ничего не сделает, - возразила она. - Мне уже больше восемнадцати. Восемнадцать - это всё, что надо. Что он может сделать?
- Я не говорю об отмене брака или ещё чём-нибудь в этом роде.
- Тогда о чем? Что ты имеешь в виду? - удивилась она.
- Деньги, - сказал он. - Дорри, что он за человек? Что ты мне о нём рассказывала - о нём и его священной морали? Твоя мать оступилась однажды; он узнаёт об этом через восемь лет и разводится с нею, разводится, не беспокоясь ни о тебе, ни о твоих сёстрах, ни о её слабом здоровье.
Ну, и что же ты думаешь, как он поведёт себя сейчас? Да он просто забудет, что ты вообще существовала. Ты не увидишь и пенни.
- Мне всё равно, - выпалила она. - Думаешь, для меня это важно?
- Но это важно для меня, Дорри, - он снова начал поглаживать её спину. - И не для меня самого. Богом клянусь, не для меня самого. А для тебя. Что будет с нами? Нам обоим придётся бросить учёбу, тебе из-за ребёнка, мне надо будет работать.
И что я буду делать? - ещё один недоучка с двумя курсами колледжа и без всякого диплома. Кем я буду? Продавцом? Или смазчиком на какой-нибуд
