Ли Брекетт - Долгое Завтра
ЛИ БРЕКЕТТ
ДОЛГОЕ ЗАВТРА
Ни большой город, ни город маленький, ни группа людей свыше тысячи, равно как группа строений свыше двух сотен, не могут более существовать где бы то ни было на территории Соединенных Штатов Америки.
Конституция США, 30 я поправка
Глава 1
Сидя в тени у стены конюшни, Лен Колтер задумчиво жевал кукурузную лепешку со сладким маслом и думал о предстоящем грехопадении. Все свои четырнадцать лет он провел на ферме в местечке Пайперс Ран, где возможностей согрешить по настоящему было не так уж много.
Но сейчас на Кэнфилдской ярмарке, в тридцати милях от Пайперс Рана, перед ним открылся мир, полный ярких соблазнов и шумных развлечений. Именно здесь Лен Колтер должен был самостоятельно принять первое в жизни серьезное решение.
Решиться на это, оказывается, не так просто.
– Отец изобьет меня до смерти, если узнает.
– Чего боишься? – кузен Исо смотрел с осуждением.
Три недели назад ему исполнилось пятнадцать, а это означало, что он не должен больше ходить в школу с детьми. Значительная перемена в жизни Исо произвела на Лена огромное впечатление. Исо был гораздо выше кузена, руки его постоянно что то искали, а глаза искрились и сияли, словно у беззаботного жеребенка, который все время ищет что то, не зная толком, что именно, и, наверное, поэтому не может найти.
– Ну? – повторил вопрос Исо. – Так ты боишься?
Лену очень хотелось солгать, но он знал, что одурачить Исо не так то просто. Он смущенно поежился, сунул в рот последний кусочек лепешки, облизал пальцы и сказал:
– Да.
– Ха, – Исо смерил его презрительным взглядом, – а я – то думал, ты уже вырос. Да ты, оказывается, должен еще целый год сидеть дома с детьми. Подумать только, испугаться порки!
– Да, но недавно меня уже пороли, и если ты думаешь, что отец плохо с этим справляется, можешь как нибудь попробовать. А я, между прочим, уже два года, как перестал плакать. Ну, почти перестал.
Лен был крепким, стройным мальчиком с серьезным лицом. Одежда его состояла из домотканых штанов, грубых ботинок, покрытых толстым слоем пыли, и домотканной рубашки с узким воротничком неопределенного цвета. Его русые волосы были ровно и коротко острижены на затылке и чуть выше бровей.
Объединенные единой верой, нью меноннайтцы, к которым принадлежал Лен, – носили коричневые шляпы, чтобы их легко можно было отличить от олд меноннайтцев, носивших черные шляпы. Всего двумя поколениями раньше, в XX столетии, существовали только олд меноннайтцы, и было их всего несколько десятков тысяч.
Считалось, что они – люди странные и непонятные. Да и трудно было думать по другому: в век прогресса, когда развитие цивилизации достигло своего пика, эти люди упорно ходили за плугом, не имея ни машин, ни больших городов. Но когда пали города, в новом, изменившемся мире люди поняли, что только этот народ по настоящему приспособлен к выживанию, слились с ним, и численность меноннайтцев достигла нескольких миллионов.
– Нет, – медленно произнес Лен, – я вовсе не боюсь порки. Все дело в отце. Ты ведь знаешь, что он думает об этих проповедях.
Мне запрещает отец, тебе – дядя Дэвид, и я совсем не хочу выводить их из себя, да еще по такому поводу.
– Все, что он может сделать, – это высечь тебя.
– Да, но и это немало, – Лен покачал головой.
– Ладно, оставайся, раз уж так боишься.
– А ты точно пойдешь туда?
– Точно, и прекрасно обойдусь без тебя.
Исо прислонился к стене, всем своим видом показывая, что присутствие Лена ему безразлично. Лен носком ботинка вычерчивал в пыли неглубокие бороздки и продо
