Ли Харпер - Убить Пересмешника
ХАРПЕР ЛИ
УБИТЬ ПЕРЕСМЕШНИКА
Юристы, наверно, тоже когда-то были детьми.
Чарлз Лэм
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Незадолго до того, как моему брату Джиму исполнилось тринадцать, у него
была сломана рука. Когда рука зажила и Джим перестал бояться, что не сможет
играть в футбол, он ее почти не стеснялся. Левая рука стала немного короче
правой; когда Джим стоял или ходил, ладонь была повернута к боку ребром. Но ему
это было все равно – лишь бы не мешало бегать и гонять мяч.
Через несколько лет, когда все это было уже дело прошлое, мы иной раз
спорили о событиях, которые к этому привели. Я говорила: все пошло от Юэлов, но
Джим – а он на четыре года старше меня – уверял, что все началось гораздо
раньше. Началось с того лета, когда к нам приехал Дилл, сказал он – Дилл первый
придумал выманить из дому Страшилу Рэдли.
Я сказала, если добираться до корня, так все пошло от Эндрю Джексона. Если
б генерал Джексон не прогнал индейцев племени Ручья вверх по ручью, Саймон Финч
не приплыл бы на своей лодке вверх по Алабаме – и что бы тогда с нами было?
Людям взрослым уже не пристало решать спор кулаками, и Мы пошли и спросили
Аттикуса. Отец сказал, что мы оба правы.
Мы южане; насколько нам известно, ни один наш предок не сражался при
Гастингсе, и, признаться, кое-кто в нашей семье этого стыдился. Наша родословная
начинается всего лишь с Саймона Финна, он был лекарь и завзятый охотник родом из
Корнуэлла, ужасно благочестивый, а главное – ужасный скряга. Саймону не
нравилось, что в Англии людям, которые называли себя методистами, сильно
доставалось от их более свободомыслящих братьев; он тоже называл себя
методистом, а потому пустился в дальний путь: через Атлантический океан в
Филадельфию, оттуда в Ямайку, оттуда в Мобил и дальше в Сент-Стивенс. Памятуя,
как сурово Джон Уэсли осуждал многоглаголание при купле-продаже, Саймон
втихомолку нажил состояние на медицине, но при этом опасался, что не сможет
устоять перед богопротивными соблазнами – начнет, к примеру, рядиться в золото и
прочую мишуру. И вот, позабыв наставление своего учителя о тех, кто владеет
людьми как орудиями, он купил трех рабов и с их помощью построил ферму на берегу
Алабамы, миль на сорок выше Сент-Стивенса. В Сент-Стивенс он вернулся только
однажды, нашел себе там жену, и от них-то пошел род Финчей, причем рождались все
больше дочери. Саймон дожил до глубокой старости и умер богачом.
Мужчины в нашей семье обычно так и оставались на ферме Саймона «Пристань
Финча» и выращивали хлопок. Хоть «Пристань» и выглядела скромно среди окружавших
ее поистине королевских владений, но давала все, что нужно для независимого
существования; только лед, муку да одежду и обувь привозили пароходом из Мобила.
Распря между Севером и Югом, наверно, привела бы Саймона в бессильную
ярость, ведь она отняла у его потомков все, кроме земли; однако они остались
земледельцами, и лишь в двадцатом веке семейная традиция нарушилась: мой отец
Аттикус Финч поехал в Монтгомери изучать право, а его младший брат поехал в
Бостон изучать медицину. На «Пристани Финча» осталась одна только их сестра
Александра; она вышла замуж за тихоню, который целыми днями лежал в гамаке у
реки и гадал, не попалась ли уже рыба на его удочки.
Закончив ученье, мой отец вернулся в Мейкомб и занялся адвокатской
практикой. Мейкомб – это окружной центр милях в двадцати к востоку от «Пристани
Финча». В здании суда у Аттикуса была контора, совсем пустая, если не считать
вешалки для шляп, плевательницы, шахматной д
